— Я вас обязательно приму, — сказала на прощанье, — да нету пока указа принимать молодых, как выйдет, милости прошу. А вы, я вижу, старица, человек опытный, нам такие очень нужны, вы будете наставлять молодых.
Но и для старицы свободного места не было. Правда, доживало век несколько старушек, уже на ладан дышали. По смерти кого‑нибудь из них игуменья обещала прислать вызов и сдержала слово. Долгожданная весточка пришла через полгода, но Евфросинья Ефимовна перехватила ее и уничтожила. Не хотелось ей видеть дочь в камилавке, да и сестру терять выгоды не было, дети еще не все подросли.
— Вот так ей мучиться пришлось, матушке нашей, — вздыхает сегодня Люба, — а так столько лет в монастыре бы прожила, игуменьей была бы в каком‑нибудь Гродно или Вильнюсе. Ну а обо мне что говорить? Как пообещала идти в монастырь, обещание свое не выполнила, так и в жизни не повезло. Но я не обижаюсь и слава Богу за все…
С монастырем не получилось — м. Серафима устроилась санитаркой в железнодорожную больницу, а по достижении возраста вышла на пенсию. Но до отдыха было далеко, она снова работница, на сей раз у о. Игоря (Базилевича), помогает ему растить дочек. В 1952 году батюшка переезжает в Орел, а недостатка в работе по — прежнему нет.
После войны из второй ссылки вернулась мать Анимаиса. Вскоре выяснилось, что она невиновна. Судимость сняли и назначили похожую на насмешку скудную пенсию. В настоящее время А. Е. Бобкова реабилитирована, подтверждающий это документ бережно хранится у м. Серафимы.
Копия
Гр — ке Бобковой Анастасии Ефимовне
Военный трибунал Краснознаменного Белорусского округа 12 июля 1973 № 683 г. Минск н/ч 220003
Направляю справку о реабилитации Вас и разъясняю, что в соответствии с Постановлением Совета Министров СССР № 1655 от 8 сентября 1955 г. время нахождения в местах заключения засчитывается Вам в трудовой стаж.
Кроме того, Вы имеете право на получение двухмесячного пособия по месту работы до ареста. Для этого к заявлению необходимо приложить копии справок о реабилитации и времени нахождения в местах заключения, заверенные нотариально. В случае отсутствия справки о времени нахождения в местах заключения, Вам следует обращаться в Управление внутренних дел Гомельского облисполкома.
Приложение: справка, только адресату.
Председатель военного трибунала округа генерал — майор юстиции (подпись)
Несмотря на исключительную по уровню лишений долю, сестрам Бобковым даровано редкостное долголетие. В середине 60–х годов они ездили хоронить прокурора Николая Ефимовича. По иронии судьбы, именно этим неустроенным монашкам, от которых он в трудную минуту отрекся, выпало пропеть над его гробом «вечную память» — крадучись, шепотом исполнить всяческую правду, положенную христианской душе при ее отошествии в вечность. «Жизнь дается, чтобы она нам служила, не мы ей, — говорил когда‑то старец Нектарий. — Делая из жизни идола, человек рано или поздно перестает понимать, зачем живет, и приходит в грустное недоразумение. Везет и везет, как лошадь, и вдруг на него находит такое… стихийное препинание». Прокурор сгорел от водки, сокрушается матушка Серафима, да и семейная жизнь не удалась, А его постаревшие сестры, по — прежнему свободные от земных уз, самозабвенно любили Небесного Жениха, Которому присягнули в юности.
Ах, эти не отдавшиеся во власть духу отрицания старушечки в черных платках! Они одни остались верными Господу, когда от Него отвернулся весь мир и во главу угла водрузили химеры — перевертыши; они не умели жить по — другому. Благодаря им годы хрущевского правления, отмеченного новым гонением на церковь, весь период застоя, когда грех перестал считаться нравственным искажением и сделался повседневной нормой, к Престолу Творца изо дня в день возносилась молитва любви. Без праведника, говорят, село не стоит, тем более богохранимая страна Россия. Ими она и держится, Родина, провинциальными матушками, что живут в аварийных комнатках и что‑то шепчут, часто крестясь, перед пожелтевшими бумажными иконками. Лишь ради них Господь долготерпит!
И да не смущается сердце наше, когда они по тысяче раз твердят свое «Господ и помилуй» и монотонно бьют земные поклоны: они стараются не за себя. За всех, кто не молится в градах и весях, к го не научен и лба перекрест ить, а зачастую уже неспособен воздохнуть к небесам по тяжкому грузу своей нераскаянности — за них исполняют христианский долг неистребимые наши бабушки, святые огарочки прежней жизни. Пока они тлеют рядом, не все потеряно и есть надежда на небесный костер…