Притаилася, значить, и поехала, дорогу запоминая, чтобы не заплутать. Как только карета остановилась около дома какого-то, то спрыгнула и шасть за угол. Потом у добрых людей поспрошала, чей этот домина и как улица называется. Побёгла домой. Заплутала, правда, всё одно сильно. Большущая Москва ента! А тама у нас князь Илья Андреич гостюется. Ну я ему и вывалила всё. Он аж побледнел и как заорёт, чтобы срочно доложили об этом жандармам и Екатерине Михайловне. Сам же прыг в карету свою на место кучера и, лошадей стегая, к вам на помощь укатил.
Мы с Макаркой и Стешкой сунулися к околоточному, но тот лишь отмахнулся от нас, сказав, что всякие деревенщины ему не указ. А вот дед Прохор поехал к барыне Елецкой. Та быстро всех взгоношила. Дядьки с саблями, что сторожами в её дворце, собралися и поехали на выручку.
Прохор сказывал, что дом злодейский нашли быстро. Их у Трузина три в Москве, но этот небольшой на отшибе, единственный такой. Вломилися в него, а там мужики какие-то валяются бездыханными. Деда говорит, что сразу смекнул, что их князь положил. Услышали крики наверху. Побёгли. Этот Трузин лежит в кровище дохлый, а вы в маленькой комнатушке орёте чего-то над телом Ильи Андреича. И прям жуть страшная какая! Как только стали приказы раздавать, то никто даже пикнуть не посмел!
Привезли сюда, к Елецким. Нас тоже всех приволокли. Екатерина Михайловна велела слушать вас, а сама, как внука увидела, то сомлела. Уж вы с Устькой долго в Илье Андреиче ковырялися. Княгиня пыталась сунуться к вам, но вы, Лизавета Васильевна, так на неё наорали, чтоб под руку не лезла, что аж стёкла тряслися.
Потом Устинья чуть живая выползла. Утро ужо на дворе было. Сказала, чтобы мы все молилися, а остальное вы сами сделаете. Княгиня расплакалася и давай её, изгвазданную в крови, обнимать! Мы тоже плакали.
Так и жили, ожидаючи. Дядька важный, который над жандармами самый главный приезжал. Даже со мной разговаривал. Хвалил очень. А как узнал про околоточного, так велел его гнать в три шеи. Во как у нас всё чудно!
— Получается, Марфушенька, что ты мне жизнь спасла? — удивилась я, услышав рассказ девочки. — Дай-ка я тебя обниму! Спасибо тебе, родная!
— Да чаво ужо, — с удовольствием прижимаясь ко мне, ответила она. — Вы ж нам всем, Лизавета Васильевна, как матушка. Не будь вас, то я сама бы давно померла. Токмо поправляйтеся быстрее. Все испереживалися.
— Обязательно! Ещё и на свадьбе твоей погуляю! С меня приданое! Всех отблагодарю! Никого не забуду! А где Екатерина Михайловна?
— У внука сидит. Заместо вас днюет и ночует тама.
— Помоги подняться. Хочу навестить их.
— Неа! Княгиня строго-настрого велели не пущать! Сказала, что сама, когда время придёт, отведёт.
— Пожалуйста! Очень надо!
— Сказано — не пущать, вот и не пущу! — заупрямилась Марфа, смешно изобразив сердитость на своём детском личике, явно подражая Екатерине Михайловне. — А то ишь! Тама Устинья заместо вас командует. Приезжали лекари, так княгиня их взашей выгнала, сказав, что только вашей ученице внука доверит.
— Ладно, ладно, — погладила я её по головушке. — Раз взрослые приказали, то нужно слушаться. Да и Устя знает, как правильно за больным ухаживать. Будет плохо ему, сама меня позовёт.
67
Через три дня, когда моё здоровье почти восстановилось, и я уже изнывала от скуки и неизвестности, без стука влетела княгиня. Уставшая, осунувшаяся и вся светившаяся от счастья.
— Очнулся, Лизонька! Глаза открыл! — кинулась она ко мне обниматься. — Выходили, слава Богу!
— Я хочу немедленно видеть его!
— Идём, внученька! Илье сейчас нужно на тебя посмотреть!
Слегка пошатываясь, зашла в комнату и увидела Елецкого. Лежит перебинтованный весь, бледный, худой, но пытается улыбнуться. И это главное! Значит, будет жить!
— Вот что вы за женщины такие? — тепло произнёс он тихим голосом. — Без вашего разрешения и помереть не могу.
— Молчи уже! — начала в своей привычной манере отчитывать его Екатерина Михайловна. — И так чудо, что на том свете с Богом не разговариваешь!
— Чудо? Вы слышали, Лиза? Это не я сказал. Дракон и спасение принцессы были. Вот и чудо случилось. Все ваши условия выполнены. Елизавета Васильевна! Я официально прошу вашей руки и хочу услышать ответ на моё предложение. Здесь. Сейчас. Жизнь, оказывается, слишком хрупкая вещь, чтобы на потом важное в ней откладывать. Станьте моей женой.
— Конечно, согласна! Даже если не смогу ею стать по мирским законам, то всё равно никогда не покину вас. Вы мне Богом даны, — не задумываясь, ответила я и покосилась на княгиню, ожидая очередного скандала.