Кричать тоже бесполезно. Соседка поехала к дочери. У неё и заночует. У беременной девочки жуткий токсикоз, и помощь мамы пригодится. Сосед снизу выпил лишнего после смены, поэтому дрыхнет сном праведника. Жена его на работе… Правда, не совсем там, но это их личные дела.
— Проваливай, бандюга! — в панике схватила со стола пустую вазу. — Башку проломлю! У меня рука крепкая!
— Юль… — с лёгким укором сказал этот тип. — Ну договорились же, что правильным будет первый вариант. А “бандюга” был вторым. Попытайся ещё раз.
— Господи… Ну уйди, пожалуйста… — взмолилась я, понимая, что ничего сделать не смогу этому бугаю.
— Ответ верный! — довольно щёлкнул он пальцами. — Хотя не очень люблю подобные определения, но вам, людям, так привычнее. Начинаем наше знакомство заново, Юлия?
2
Я оторопело уставилась на мужчину. Он что? Сумасшедший? Внимательным взглядом окинула его ещё раз. Белый дорогой костюм, явно сшитый на заказ. Сорочка, галстук. Последний имеет заколку интересной формы. Лицо не молодое и не старое. Сколько ему лет? Сложно ответить сразу.
Но когда посмотрела ему в глаза, то сама почувствовала себя сумасшедшей. Они переливались всеми цветами радуги. Завораживали. Я проваливаюсь в них, словно в омут. Бездна! Звёздная! Бескрайняя! И я хочу в ней утонуть! Навсегда!
Таких глаз у людей не бывает…
— Не увлекайся, пожалуйста, — вежливо попросил мужчина. — Тебе ещё рано переходить за грань.
— Я… я…
Ваза из руки выскользнула, но до пола не долетела. Я с удивлением наблюдала, как она, зависнув в нескольких сантиметрах над линолеумом, внезапно стала подниматься вверх и аккуратненько приземлилась на стол.
— Небольшая демонстрация возможностей для лучшего взаимопонимания, — продолжая лучезарно улыбаться, пояснил мужчина. — Не люблю подобное позёрство, но что поделать.
— Вы реально… э-э-э-э… потусторонние высшие силы, — промямлила, не в силах выговорить другое, более краткое определение.
— Не будем усложнять лишними словами. В вашей терминологии — бог. И называй без этого дурацкого ВЫ. Ты, единственное число. Хотя в моём случае может быть и множественное, но если бог един, то и заморачиваться с теологическими изысками не будем. Раз, Юлия, мы с тобой наконец-то познакомились, то давай перейдём к делу.
— Не понимаю…
— Нормальное состояние. Позволь, сейчас всё объясню. Я начал с того, что операцию ты не переживёшь.
— Мне нужно остаться дома?
— Тогда через сорок два дня умрёшь в родной больнице. Незавидная смерть. Все будут считать тебя парализованной, бесчувственной, но ты будешь страшно мучиться от боли.
Мне резко поплохело, как только я представила эту картину, которую наблюдала не один раз.
— Выхода нет? — тихо произнесла, чувствуя, что от волнения начинает кружиться голова.
— Ты должна покинуть этот мир. Время пришло. Но выход есть. Можно покинуть его живой, сохранив свою память и всё светлое в душе. Повторю: в этом мире твоё время закончилось… Но есть другие миры.
— Кому там нужна почти шестидесятилетняя старуха?
— А вот про тело я ни слова не сказал. Оно останется здесь и будет похоронено со всеми почестями.
— Другое будет? Молодая, красивая, богатая?
— Всё в мире относительно, Юля. Но какое-нибудь да будет.
— И за что мне такое счастье? — ехидно спросила я, чувствуя, что от происходящего “слетаю с катушек”.
— Что ты знаешь о святых? — никак не отреагировал он на мой тон.
— Им поклоняются, иконы рисуют, молятся на них, пытаясь, как через посредников, докричаться до тебя. Я не очень религиозный человек, поэтому не требуй от меня более развёрнутого ответа.
— Это всё частности. На самом деле святых намного больше. Как правило, о них никто не знает, их имена не сохраняется в веках. Но они несут одну важную функцию для всего мироздания. Делают своими душевными порывами его гармоничнее. Заряжают настоящей, а не мнимой Благодатью мир. Дают ему будущее. Твоя душа тоже святая… Почти.
— Спасибо. И хоть я не верю в это, но слово “почти” прозвучало немного обидно.
— Дело в том, что всю жизнь ты посвятила людям. Любила их искренне… Но одного человека обделила сильно.
— Кого? — удивилась, начав перебирать в памяти всех знакомых.
— Себя. Твоё гипертрофированное чувство долга выдернуло собственную личность из Мироздания, превратив в тупиковый вариант развития. Что ты оставишь после себя?