— Кажется, эта неудачница перед вами… — грустно произнесла в ответ, услышав такие новости. — Ехала к вам, рассчитывая почти полностью закрыть долг. У меня есть чуть больше восьми тысяч рублей. На остаток хотела попросить рассрочку в месяц-полтора. Со дня на день открываю производство, сулящее неплохую прибыль. Но тут… Неподъёмная сумма!
— Понимаю ваше состояние, — сочувственно сказал управляющий. — К сожалению, ничем помочь не могу. А что за производство?
— Доски. Мой отец незадолго перед смертью купил паровую лесопилку, и я её запустила вчера.
— Прекрасно! Вы удивили меня, Елизавета Васильевна! Чтобы молодая барышня и такой сложный механизм освоила, это… Я не знаю, как это назвать, но восхищение вызываете! Мой вам совет: не связывайтесь с мачехой и уезжайте. Делайте свои доски, которые принесут вам прекрасный доход. Поверьте, с безудержными тратами Марии Артамоновны поместье Озерских скоро перейдёт в собственность других.
— Рада бы, да не могу, — призналась я. — Во-первых, мне некуда ехать. Во-вторых, паровая машина теперь принадлежит Вольдемару Кабылину, сыну мачехи. Я же её только арендую. Да и производство всё расположено в нашем поместье.
— Да. Тогда у вас действительно нет выхода…
— Нет! Есть! — вскочив, с жаром произнесла я, поняв, как буду действовать дальше. — Не знаю, что получится с зимним, но этот кредит погашу в срок! До скорой встречи, Иван Иванович! У меня появилось одно неотложное дело.
— Искренне желаю вам удачи в нём, — с благодушной улыбкой кивнул управляющий. — Вы, Елизавета Васильевна, интересная барышня. Хочется, чтобы у вас было всё хорошо. Жаль, что родственников не выбирают. В других условиях с такой деятельной натурой вы могли бы далеко пойти… Надо же! Паровую лесопилку соорудили!
Пошла я не так чтобы далеко, а к главе города графу Бровину. Он сам меня зазывал в гости на чай. Пришла пора принять приглашение.
26
Граф Бровин встретил меня с распростёртыми объятиями.
— Ну что же вы, Лизонька! — по-доброму попенял он мне. — Обещались захаживать, а от вас ни слуху ни духу!
— Извините, Станислав Альбертович, не со зла. Просто так сложилось, что дел больше, чем времени.
— Да какие дела в вашем возрасте? Если только от ухажёров отбиваться. Уверен, что уже все пороги в имении обили, прося руки и сердца такой красавицы.
— К сожалению, приходится отбиваться исключительно от проблем. Долги мачехи спокойной жизни не сулят.
— Вы из-за них ко мне пришли? — посерьёзнел граф.
— Относительно. Ещё и по нашему делу с лесопилкой. Хочу показать вам первые досточки, чтобы оценили продукцию.
— Запустили, значит? — удивился он. — Признаюсь, Лиза, я надеялся, но не очень верил, что справитесь. Чувствую, что разговор у нас предстоит долгий и серьёзный, поэтому предлагаю провести его за обедом.
— С удовольствием! — искренне улыбнулась я. — Проголодалась в дороге. Да после разговора с управляющим банком на нервной почве аппетит усилился.
— Уже успели и у Ивана Ивановича Брювельда побывать? Да вы скорая! Кстати, приличный и умнейший человек, хотя и не очень знатен. Вы с ним дружбу обязательно заведите. К кому доверие питает, тому всегда лазейки в финансовых делах найдёт. Этого у него не отнять.
— Вроде бы хорошо расстались. Давайте для начала я вам свои дощечки покажу?
— Помилуйте, голубушка! — замахал руками граф. — Я в этих делах совсем не разбираюсь. Вы мне их отдайте, а слуга отнесёт к хорошему мастеру. Пусть он и оценивает. Раз общение у нас с вами не на пять минут, то успеем получить ответ.
Так и поступили. Но разговора сразу не получилось. Когда я увидела блюда, которыми вышколенные слуги уставили стол, то чуть слюной не захлебнулась. От этих одуряющих ароматов мой желудок так громко заурчал, что даже Станислав Альбертович его услышал.
— Пока не поедите, никаких новостей! — категорично заявил он.
— Извините, я и вправду голодна.
— Не извиняйтесь, Лизонька! Прекрасный аппетит хоть и считается для молоденьких барышень моветоном, но я всегда считал, что хорошо может работать лишь тот, кто хорошо ест. А у нас с вами рабочие отношения намечаются.
Я сам раньше молочного поросёнка мог за один присест умять под бочонок мадеры! Правда, старость, будь она неладна, даёт о себе знать. Теперь больше не ем, а смотрю, как другие это делают. Чуть лишнего откушу, такие колики, что… Извините, ради бога, — прервался он. — Понесло дуралея.
— А какого рода колики? — замерла я с наколотым на вилку куском свинины. Даже сама не заметила, как она у меня в руке оказалась.