Винмар старался скрыть нервозность. Старейшины редко покидали кланы, и еще реже собирались вместе. Среди огромных драконов Гэлвейн казалась пылинкой, но смотрела невозмутимо и бесстрастно.
— Добро пожаловать, — голос белой Старейшины прошелестел осенним ветром. — Мы рады видеть вас, Анн Гэлвейн и Винмар ат'кай Витигайорр.
— Я счастлив видеть Старейшин, — произнес Винмар.
Анн наклонила подбородок в ответном приветствии.
— Это большая честь.
Зеленый Старейшина опустил голову на плоский камень:
— Мы давно живем в мире с людьми, — заговорил дракон скрипуче и резко. — Наш договор стар и нерушим. Тем не менее...
— Есть те, кто считает, что может устанавливать иные правила, — продолжил черный Старейшина глубоким басом, его когти матово блеснули в холодном свете. — Никто прежде не смел покуситься на нашу кровь.
— Недозволительно похищать младших, — обронил золотой дракон, — и тем дороже деяние тех, кто покарал преступников.
— Ваше деяние, — шипяще завершил красный Старейшина.
В зале повисло молчание. Гэлвейн снова наклонила голову.
— Чистая Ладонь сохраняет равновесие между магией и разумными существами, — по уставу ответила чародейка.
Белая Старейшина выстрелила раздвоенным языком. Она неспешно поднялась, сложила дряхлые крылья. Посмотрев на нее, встал золотой дракон. Старейшины подошли к следователям. Винмару пришлось поднять голову, чтобы смотреть драконам в глаза, а Гэлвейн отступила на несколько шагов.
— Винмар ат'кай Витигайорр, — неторопливо заговорил золотой дракон, — ты молод, но творишь руками, талантом и волей, чудеса. Не каждый мастер способен создать столь легкое и свободное существо.
Глаза Винмара удивленно расширились. Он понял, Старейшина говорит о Чине, и постарался подавить пугающую мысль, что дракону не только рассказывали о живом артефакте, но и цитировали.
— Тебе пригодятся знания.
В когтях золотого дракона возник неярко светящийся шар. Винмар задержал дыхание. Сферы знаний служили драконам книгами. За ключом перетекающих из одного в другой узоров скрывалось то, о чем люди писали фолианты.
— Я принимаю дар и благодарю Старейшин, — поклонился ат'кай Витигайорр.
Старейшина оставил Сферу возле его лап.
— Анн Гэлвейн, — выдохнула белая драконица. Она приблизила треугольную голову к лицу женщины. — Ты искусная чародейка и твое мастерство растет день ото дня, но оно мертво, как все, что лишено души. Наш дар направит твою душу.
В платиновых когтях лежала окарина. Женщина перевела взгляд с музыкального инструмента на драконицу и сцепила зубы.
— Благодарю, Старейшины, — произнесла Гэлвейн.
Она приняла дар молча и с истинным достоинством. Белая Старейшина удовлетворенно отступила назад.
— Анн Гэлвейн и Винмар ат'кай Витигайорр, вы всегда можете обращаться к Совету, — прошелестела драконица. Она снова легла на камни и опустила морщинистые веки. — Вы можете идти.
Ее голос стих.
Приняв человеческий облик, Винмар бережно поднял Сферу. Следователи поклонились и направились к выходу. Им вслед смотрели восемь пар золотых глаз.
Снаружи ласково грело солнце. Анн изучила окарину чародейским взглядом — обыкновенный, но старый инструмент. Рядом напарник баюкал в ладонях Сферу как драгоценейшее из сокровищ.
— Никогда не думал, что побываю на Совете, — тихо произнес Вимар.
Женщина убрала окарину в карман.
— За годы следовательской работы мне доводилось бывать даже на встрече Наставников Храма. Это событие отвратительно церемониально.
Винмар обернулся на зев пещеры:
— Мне хватило и этого, признаюсь.
— Я не ожидала подобной благодарности, — проследила взгляд дракона Гэлвейн. Она запустила руку в карман, и пальцы коснулись шероховатого бока окарины. — Вы возвратитесь к родственникам, сеньор?
Винмар снова посмотрел на Сферу:
— Пожалуй, да... Мы давно не виделись...
Гэлвейн подняла уголки губ в подобии улыбки.
— Только проводите меня до гостиницы. Отсюда высоко левитировать, а сеньор Эндамор исчез.
***
Женщина положила подаренную драконами окарину на стол и села на край подоконника. Во дворе Данра играла с бабочками, Эндамор с улыбкой за ней наблюдал. Их радость наполняла вечер и проходила мимо Гэлвейн, не задевая даже краем платья.