Обе, на самом деле, красивые.
Максим присел ниже. Выходить теперь было бы глупо, а застигнутым в кустах — ещё глупее. Он и чувствовал себя дураком. Но ничего, абсолютно ничего не мог с этим поделать. Оставалось только ждать и надеяться, что девушки не будут прерывать выяснение отношений, чтобы рассмотреть какого-то там Максима. Или что у них обеих не такое уж хорошее зрение.
А конфликт, кажется, нарастал. Та, что ниже, буквально подпрыгивала на месте, рьяно стараясь что-то доказать. На икрах её от каждого движения появлялся красивый рельеф, на который было очень легко засмотреться. Вторая же, будто расставшись с последней надеждой доказать что-то всяким дуракам, бессильно махнула рукой и крутанулась на месте. Подол её сарафана от этого сделал красивый круг и по инерции на секунду обмотался вокруг стройных бёдер. А потом бессильно повис.
Собиралась она уходить или просто эффектно показала своё фи — неизвестно. Но на вторую это подействовало, как красная тряпка на быка. Кажется, внутри неё произошёл мини-взрыв — так яростно она отшатнулась назад. А потом тоже крутанулась. Не так эффектно, потому что юбка на ней была короткая и узкая — кажется, та же самая, что на линейке. Поэтому она даже не шелохнулась. А шелохнулась сама девушка, упорно, как ледокол, шагая к воротам.
Вторая, почуяв неладное, развернулась и что-то сказала. Но слова её, какими бы они ни были, эффекта не возымели.
Та, что оказалась более рьяной, подошла вплотную к воротам. С секунду посмотрела на замок. А потом из-за плеча что-то запальчиво выкрикнула подруге. Или уже не-подруге.
Максим с самого начала подозревал, что не слишком полному человеку эти ворота никогда не станут препятствием для побега. А теперь воочию в этом убедился.
Девушка повернулась к нему спиной, а к воротам — боком. Схватилась руками за решётку, ближайшие прутья которой расставились на весьма приличном расстоянии. И, не дрогнув душой, перекинула ногу через низкую поперечную перекладину. Видимо, сделанную для толстых, но высоких — чтобы при необходимости можно было махнуть по верхам.
В боевом запале девушка растопырилась, как морская звезда — и Максим машинально отвёл глаза в землю. Просто юбка её оказалась слишком короткой и узкой для подобной акробатики. Поэтому в процессе выполнения элемента как раз в его сторону мелькнуло белым то, что принято обычно скрывать.
Хвала небесам, много времени торчать между прутьями девушке не понадобилось — уже через секунду она полностью и бесповоротно оказалась за пределами «Юнната». И победно глянула на вторую, которая, как принцесса, оставалась «заточена» внутри.
Та, даже на торопливый взгляд Максима, стала бледнее. И, будто растерявшись, сделала несколько бездумных шагов к разделяющей их ограде.
Неужели тоже полезет? Вторая, видимо, в этом сильно сомневалась, потому что принялась её по-обезьяньи поддразнивать и подначивать. И даже сделала несколько решительных шагов в сторону запылённой дороги. Но, не дойдя до неё нескольких шагов, как по команде, замерла. Машинально припав на колени и втянув голову в плечи.
Максим посмотрел в ту же сторону, куда указывала её тёмная голова.
Вдоль высокой ограды снаружи стихийно разрослись кусты. Не такие непривычные, в которых теперь по своей воле или нет пребывал Максим, а совершенно обычные типа шиповника или чего-то такого. Достаточно высокие, за такими тоже можно было спрятаться.
Чем кто-то и воспользовался, потому что среди зелени прошлось ощутимое шевеление.
Максим инстинктивно напрягся, вглядываясь в ставшие очень чёткими очертания листьев. И неприятель не заставил себя долго ждать.
Мужчина в тёмной, похожей на мешок одежде, не торопясь, вылез из укрытия. Выпрямился во весь рос. И окинул хозяйским взглядом близлежащие окрестности. В которых не было никого, кроме двух дев.
Лицо его Максим разглядел сразу. И первое, что бросилось в глаза — это какие-то по-животному хищные глаза, блестящие нехорошим блеском даже на большом расстоянии. Смотрел он прямиком на покинувшую, и уже наверняка пожалевшую об этом, территорию лагеря девушку. Неотрывно. Без тени эмоций. Будто в его голове уже давно вызрел одному ему известный план. Который теперь, несмотря ни на что, всё равно развернётся.