Она скосила аккуратно подведённые глаза в сторону. Потом опустила их вниз. Не прекращая очаровательно улыбаться. Будто флиртовала с Женькой по каким-то старым женским методичкам. Но на самом-то деле просто наслаждалась грядущим триумфом. Не каждый день оставляешь в дураках Самую Красивую в отряде.
— Вот тебе, Солдатеева — на погоны! — время Миланы, наконец-то, пришло, и она с удовольствием водрузила на Женькины плечи две игральные карты.
Женя дежурно улыбнулась и, положив собственные ненужные уже шестёрку пик и валета крестей — приняла «погоны». Два туза. Пик и червей. Черви — козыри. Женя, к своему стыду, даже не знала, что именно за карты остались в игре. Вот папа всегда следил за вышедшими из кона и догадывался, у кого и что может быть. Он и Славку так научил, а её не смог.
К счастью, очередного вкуса поражения Женька распробовать не успела. От этого важного занятия её неожиданно отвлекло напряжённое, как закипающий чайник, шипение из открытого настежь окна.
— Же-е-ень…
Женя инстинктивно дёрнулась на зов и увидела глаза. Большие и круглые. Внутри которых плескалось всё отчаяние этого мира. Танькины.
Побросав карты, Женбка устремилась на зов, перевесившись животом через узкий подоконник. Танька стояла снаружи и весь её растерянный вид намекал на то, что без крайней необходимости она бы ни за что не нарушила тихого часа. Но сестра взирала на неё с неподдельной, почти детской надеждой и молчала. Уже начиная переживать что-то неизвестное, но очень страшное, Женька сдавленно спросила:
— Что случилось?
— Жень… я голову покрасила, — всё-так же полушепотом ответила Таня.
— И что? — не поняла Женя. И только сейчас заметила прилизанную чёрной краской сестринскую шевелюру.
— Воды в кране нету! — как на духу выпалила Танька и новая надежда мелькнула в её тёмных глазах.
Женька опешила. И постаралась скрыть набухающую на губах улыбку. Сестре просто нечем смывать краску. Значит, мир всё-таки не рушится.
— Придумай что-нибудь! — Таньке же явно было не до смеха и она едва не топнула ножкой. — Мне уже всю голову щиплет!
— Что?! — вслед за сестрой Женька тоже зачем-то перешла на громкий шепот. — Надо было дома краситься!
Таня в «своевременных» родственных советах не нуждалась и мгновенно среагировала:
— Жень, иди в пень!
И стразу инстинктивно оглянулась.
Авторство предложения о том, куда Женьке надо идти, принадлежало Вовке. Тот любил отбиваться так от сестры, когда она, по его мнению, к нему приставала. Но матери это не нравилась, и она не ленилась каждый раз шлёпать мелкого полотенцем между лопаток. Если слышала. И Женьку тоже не ленилась шлёпать. Так что у той успел сформироваться почти условный рефлекс.
А Женька судорожно начала соображать, что же делать. Не бросать же своих в покрасочной беде. И в условиях ограниченных условий и времени смогла выдать только:
— Пошли к нам в душевую.
Танька со своим отрядом обитала в другом корпусе. Вполне возможно, что воды нет только у них.
Та кивнула и опрометью бросилась ко входу. А Женька — к выходу из спальни.
Права старшая и умная Женя оказалась ровно на половину.
Вода в их корпусе действительно была.
— Блин, что делать-то… — Женька разочарованно стукнула ладонью по начинающему запотевать крану. — Холодная…
Танька протянула ладонь под тугую струю, бьющуюся о белое дно раковины. Действительно, холодная.
— Ладно, пофиг, — махнула она рукой, и несколько капель попали Женьке на нос. — Давай хоть так, а то у меня скоро волосня отвалится.
Женька в сомнении замерла. Моржевания в их семье принято на было, и особо закалёнными никто не считался. Но и передерживать краску опасно.
— Ладно, — нехотя согласилась она, не видя для себя и Таньки иных вариантов.
Она отошла к ближайшей душевой кабинке.
— Иди сюда, раздевайся.
Проявлять строптивость Таньке было не выгодно, так что она подчинилась, тут же скидывая футболку и юбку.
— Да трусы-то ты зачем снимаешь! — с чувством великого офигевания вопросила Женька, берясь за гладкий душевой гусёк.
— А, точно! — сориентировалась Танька и шустренько натянула обратно розовую ткань. Медвежья морда, расположенная аккурат на причинном месте, от этого карикатурно растянулась. А Танька ловко закинула руки за спину и стала возиться с крючками бюстгальтера. Тот быстро ослабил своё напряжение в ловких руках и провис, сминаясь, на ослабевших лямках.