Но Алексу нужны доказательства, и он их получит.
– Я ухожу, но стул, я заберу с собой, – гордо заявила я.
И поволокла к выходу стул с железными ножками, на пять рядов покрашенными коричневой краской.
– Стул оставь, – приказала математичка.
– Я его конфискую.
Тогда моя оппонентка вцепилась в спинку стула и потянула его в свою сторону. Весь класс, до этого тихо наблюдавший за ходом нашего диалога, начал дико хохотать. Потому что зрелище было и впрямь забавным: тетка к пятидесяти, с гнездом на голове, упершись каблуками в линолеум, пыталась отобрать стул почти, что у ребенка, который при этом не прилагал больших усилий. И стоило мне только посильнее дернуть в свою сторону, и вот стул уже полностью в моем распоряжении. Я подняла его и побежала с ним по классу, крича:
– Попробуй, поймай!
Математичка так рассвирепела, что казалось у нее из ноздрей сейчас пойдет пар. Теперь догнать меня стало единственным ее желанием. Она побежала за мной. А я бежала между рядами парт, громко хохоча.
– Последний раз говорю, поставь стул на землю! – скомандовала моя преследовательница.
– А-а на землю? Так бы сразу и сказали, – а замерла на секунду, потом предварительно убедившись, что на улице никого нет, бросила стул в окно. Стекло, издав оглушительно вопль, не устояло под натиском деревянного предмета с железными ножками. Класс замолк, учитель застыла в недоумении. Я почувствовала, как холодный осенний ветер подул мне в спину, и мне стало так хорошо на душе.
– Вот теперь, я точно пойду, – сказала я умиротворенно.
– К директору! Живо! – очнулась математичка.
И я дала ей себя увести. Потом пока меня оставили в приемной, я тихо ушла. На улице я видела толпу учащихся, собравшихся возле выпавшего из окна стула. Я чувствовала себя легендой. Накуси-выкуси хорошая девочка, которой я была в прошлом. Мне было немного жалко, что уже завтра они обо всем забудут. Но только не он, я была в этом уверена. В свое время я так много сделала, чтобы выделиться из толпы, чтобы как-то заинтересовать его. И чтобы я не придумывала, все было без толку. Оказывается, надо было просто выбросить стул из окна. А ларчик то, просто открывался.
Весь вечер я ждала, что кто-нибудь из школы придет к нам. О домашнем телефоне я «позаботилась», ну а сотового у моих родителей не было. Может быть, завтра они наедятся позвонить им на работу? Вот и славно будет. Тем не менее, остаток дня я провела как на иголках, лишней ссоры с мамой мне не хотелось.
На следующие утро я ритуально поклонилась плакату и сдернула его со стены одним быстрым движением.
Алекс догнал меня, пока я шла по коридору.
– Ты с ума сошла!
– И тебе привет? Как спалось?
– Никак, то есть ты же не думаешь, что все так просто разрешится для тебя? Тебя исключат из школы!
– Если вспомнят. Вон смотри, как раз идет математичка.
Я подошла к объекту своих вчерашних издевательств. Она увидела меня и улыбнулась, как ни в чем не бывало.
– Здравствуйте, я сегодня дежурная по классу, но мне сразу после уроков надо на репетицию, завтра мы уже выступаем, так что очень важно уйти сегодня, но я обещаю отдежурить на этой неделе.
– Конечно, Аня, в чем проблема. Ты же у нас самая ответственная.
Я поблагодарила ее и повернулась к изумленному Алексу.
– Ну? Теперь ты мне веришь?
– Подожди-ка, – Алекс увидел нашу одноклассницу Марину, которая спешила на урок, – Марина, скажи, ты видела, как Аня вчера бросила стул в окно?
– Ты что чокнулся? Аня у нас местная монашка, – ответила Марина несколько грубо.
– Это заговор? – все еще сомневался Алекс.
– Хватит болтовни пошли за мной, – я схватила Алекса за рукав пиджака и потянула к выходу.
– Куда мы идем?
– Глупо тратить наше святое время на школу. Пора разгадывать тайну.
Мы сидели на лавочке возле детской площадки. Какое-то время мы зачаровано наблюдали, как ветер бережно нарушает порядок, унося пожелтевшие листья подальше от кучи, которую собрал старый дворник. Где-то далеко был слышан гул машин, но мы окруженные со всех сторон высокими домами, были здесь как будто в безопасности, как будто в свое маленьком мире.
– Что бы ты сделал, если бы оказался на моем месте? – спросила я у Алекса.