– Даже не знаю, – сказал он, глядя вдаль, – может, исправил бы то, что должен исправить.
– А если особо исправлять не чего? В основном меня обижали, а не я кого-то.
– Ну, тогда бы мстил.
– Я не представляю, Алекс, как ты кому-то мстишь. У меня в голове ты такой положительный персонаж.
– Почему ты зовешь меня «Алекс»?
– Мы все так тебя звали на работе. Ты какое-то время жил в Австралии…
– Я буду жить в Австралии? – Алекс резко повернулся ко мне.
– Да, но ты никогда не рассказывал, почему вернулся оттуда.
– Хорошо, а кем я работаю?
– В нашей компании ты работаешь с китайцами, заключаешь контракты, переводишь договоры…
– Я еще и китайский знаю?!
Я кивнула.
«А еще по тебе с ума сходит вся женская часть нашего коллектива», – подумала я, а вслух сказала:
– А я работаю в отделе кадров. Не совсем то, что я хотела, но платят хорошо.
Я вспомнила про свою работу и свою беспросветную жизнь. Вспомнила того Алекса, свои смешанные чувства, почувствовала всю силу гнетущей неопределенности того времени. Мне стало очень грустно, так что опять хотелось поплакать.
– Знаешь, – сказала я, вставая с лавки, – зря я привела тебя сюда, про тебя никто не забудет, что ты прогулял. И конечно, у тебя есть свои дела, от которых я тебя отвлекаю. Увидимся завтра в школе.
Сказав это, я поспешила уйти, чтобы он не остановил меня, чтобы не начал выспрашивать, что там произошло на работе между нами. Я знала, что он всегда очень хорошо понимал мои чувства, он мог уловить почти любое мое настроение.
И я убежала. А он остался сидеть на скамейке, ошарашенный перспективами своего блестящего будущего.
Было утро пятницы, и я сидела на уроке биологии, одевшись а-ля индианка, в топе с бахромой, короткой юбке и с перьями в голове. Алекс подсел ко мне и спросил:
– Где ты нашла этот костюм?
– Я знаю, где мои родители прячут деньги на черный день. Я нашла неподалеку магазин с карнавальными костюмами.
– Но деньги же завтра снова вернутся?
– Ну, все перестань играть роль моего цензора, просто расслабься и получай удовольствие от шоу.
Но шоу не получилось. Вернулась Вероника. Она каждый год пропускала большую часть сентября, так как ездила с родителями в Сочи. Если коротко, Вероника у нас была главной красоткой всей параллели. Она начала красится чуть ли не с третьего класса. Всегда была такой ухоженной, носила сумки, пока остальные таскали уродливые портфели с диснеевскими персонажами, изображенными согласно картине мира китайского работяги. Класса с седьмого она стала что-то невероятное делать у себя на голове, начесывала волосы, плела сложные косы, обильно обливалась лаком для волос.
Я столкнулась с Вероникой нос к носу, когда пыталась выйти из класса на перемене, а она зайти. Она надменно посмотрела на меня и буркнула, что-то вроде: «дай пройти, мелюзга». Вероника при любом удобном случае старалась подчеркнуть мою ничтожность. Она критиковала мою прическу, мою одежду. И не только мою, она была остра на язык, так что даже некоторые учителя ее побаивались.
В общем, к понедельнику я основательно подготовилась. Был урок черчения, на нем нам разрешали садиться к тому, у кого есть полный набор линеек. Я подсела к Алексу, а он как раз сидел перед Вероникой.
В тот день волосы Вероники прямо сияли от количества лака. Я залезла в портфель и достала от туда Цезаря. Цезарь был маленькой белой мышкой. Я приобрела его сегодня утром в зоомагазине.
– Помни, что ты избранный, Цезарь, – прошептала я мышу, – у тебя особая миссия на этой земле. Иди же, и сей хаос.
Я аккуратно положила Цезаря на голову Веронике, а затем сделала вид, что я не при делах.
– А-а! Что это? – закричала Вероника, когда почувствовала, как маленькие лапки Цезаря воюют с липкой субстанцией у нее на голове.
– О, Боже, это же мышь! – вскрикнула соседка Вероники и подскочила с места.
– Ого! В голове Веронике уже и мыши водятся? – сказала я, картинно ужасаясь. – Ты мыться не пробовала, дорогуша?
Алекс давился от смеха. Он хотел снять мышь с головы Вероники, но она стала трясти ей, как ненормальная, крича:
– Снимите ее, снимите!
– Стой, я убью ее! – крикнула Вероникина подруга Инга и долбанула красотку учебником по голове.
– Ты, что дура? – крикнула Вероника на подругу, – мне же больно.
К счастью Цезарь не пострадал. Он отчаянно запищал, так как уже и не надеялся выкарабкаться из тонны лака. И тут Алекс ловким движением руки, схватил мышь. И я в очередной раз подумала, что мне нравятся пальцы Алекса. Они у него всегда выглядели аристократично.