- Прощайте! Удачи в поисках дедушки! Стельк снова закрыл глаза и продолжил свой бег, на этот раз без ходуль и плаща.
Гоша подобрал одну из ходуль и внимательно изучил ее со всех сторон.
- Это ходули пауков-ткачей, - заключил он. - Я видел точно такие же раньше, в свой предыдущий визит в Шаштифалию.
- Зачем ткачам ходули? - удивилась Аннушка.
- Дело в том, Огонек, что это не совсем ходули, - ответил Гоша. - Это части от гигантского ткацкого станка, на котором день и ночь работают жуки.
- Почему же Стельк бросил их здесь?
- Я уверен, что Стельк оставил их здесь намеренно, с тем, чтобы мы могли ими воспользоваться.
- Нам-то они зачем? - улыбнулась Аннушка.
Гоша посмотрел вверх, - туда, где под ярким зеленым солнцем колыхались тени листьев верхнего яруса.
- Чтобы мы в случае необходимости, могли сигануть снизу вверх, - ответил он
- Послушай меня внимательно, Огонек, сказал он, ловким щелчком сбив со лба Аннушки прилипшую щепку. - Прислужники Вилранке выследили нас, когда мы крутились на поляне возле дерева.
- Птица с черно-красным оперением! - осенило Аннушку. - Она все кружила над нами. Аннушка сжала кулаки.
- Виноват. Я не придал этому значения. Гоша понуро опустил голову.
- Возвращайся назад, Гоша, - сказала Аннушка. - Выясни все у Петита, а я пойду дальше. Я должна без промедления двигаться вперед.
- Нет, Огонек, - замотал головой Гоша. - Я не могу оставить тебя одну, ведь я - твой телохранитель.
- Выяснишь все и догонишь. Иди! И Аннушка погладила Гошу по щеке.
И Гоше ничего не оставалось, как повиноваться. Они обнялись, после чего Аннушка продолжила свой путь в сторону деревни кругликов, а Гоша вернулся в зеленый тоннель.
8. Золотой шар.
Подошвы нежных кошачьих лап горели, глаза слезились от напряжения, а Гоша все бежал и бежал. Тоннель все никак не кончался. Временами, теряя терпение, он начинал сердито рычать. Когда от напряжения из глаз хлынул целый водопад слез, а лапы стали подкашиваться, Гоша остановился. Перед ним, откуда не возьмись, возникла успевшая зарасти бледно-розовыми вьюнками дверь. Собравшись с последними силами, Гоша разорвал лианы и толкнул ее
.Никакой сторожки за дверью не было и в помине. Перед Гошей, на облюбованном им месте во дворе собственного дома, лежал коврик для медитаций.
- Ах, что же я натворил! Зачем я оставил Анну одну! - воскликнул он, схватившись за голову. Тут он обнаружил, что снова превратился в человека.
- Тебе конец, Вилранке, - прошипел студент Георг и, заправив конец веревки в карман штанов, отправился домой. Соседи по дому с удивлением оглядывались на странного жильца. Бабушка уже открывала дверь, когда Георг поспешно сорвал с груди значок промышленного альпиниста и едва успел спрятать его в карман.
- Что случилось, Гоша? - всплеснула руками бабушка. - Ты сегодня рано.
- Ничего особенного, - ответил Георг, - не считая того, что из-за моей глупости может пострадать один замечательный человек.
- А ну-ка, пойдем, расскажешь все по порядку, - сказала бабушка, увлекая его за собой в комнату.
Георг упал в большое кресло, стоявшее в гостиной, и безвольно уронил голову на грудь.
- Да что же случилось, наконец? Не пугай меня, - заволновалась бабушка. Она присела на край стоявшего рядом с креслом дивана и стала изучать внука.
- Что это ты в рабочем комбинезоне? А это что такое? Страховка сорвалась? Бабушка ткнула пальцем в изгибавшуюся полукругом, заправленную в карман веревку. Вид у нее был такой, словно она увидела ядовитую змею, но испуг ее был совершенно оправдан: еще ни разу в жизни, начиная с момента рождения единственного внука, она не видела его в столь удручающем состоянии.
- Цепочка от карманных часов, - подняв голову, улыбнулся Георг. - Не волнуйся, Настя, - обратился он к бабушке по имени. - Как видишь, я жив и здоров, и не задержался, а наоборот, пришел пораньше. Не могла бы ты показать мне свой альбом с фотографиями?
- Отчего же нет, - обрадовалась Настя. - Конечно, могу. Раз уж монтаж у вас сегодня так рано кончился. Ох, и напугал же ты меня, Гоша, - снова запричитала она и встала с кресла.
- Какой монтаж? - удивился тот. - Ах, монтаж! - кивнул Гоша, вспомнив, что бабушка ничего не знала о его настоящей работе. - Один кончился, а другой еще не начался, - выкрутился он.
Покачав головой, бабушка вышла из комнаты, Георг, воспользовавшись благоприятным моментом, достал из кармана визитную карточку профессора Мистериуса и быстро набрал номер его мобильного телефона.
- Алло, кто это? - спросил возбужденный мужской голос, снявший трубку после первого гудка.
- Профессор Мистериус? - неуверенно спросил Георг.
- Представьтесь.
- Коллега.
- Профессора нет дома, - ответил раздраженный голос.
- А где Аннушка? - зачем-то спросил Георг.
- Аннушка! - воскликнул мужчина. - С чего бы это коллеге профессора Мистериуса интересоваться его внучкой?
- А я - телохранитель Аннушки, - ответил Георг. В трубке повисла недолгая пауза, а затем незнакомец сказал тоном тихим и удрученным:
- В таком случае, вам должно быть известно, почему ни Аннушки, ни моего отца до сих пор нет дома. Сегодня очень важный день для нашей семьи.
В дверях показалась бабушка с альбомом фотографий в руках.
- Простите, - тихо пробормотал в трубку Георг и дал отбой, ругая себя за малодушие.
- Ну, вот, - улыбнулась вернувшаяся в комнату бабушка. Она села в кресло, положила альбом на колени и погладила обложку из фиолетового бархата.
- Помнишь ту старую фотографию, когда ты со своей университетской группой была на раскопках? - спросил Георг. - Там вы все вместе. Вся ваша группа.
- Конечно, помню. Бабушка быстро пролистала альбом и нашла нужный снимок.
- Вот она, - постучала она пальцем по снимку.
С фото на Георга смотрели счастливые, улыбающиеся лица студентов. На заднем плане были запечатлены руины какого-то древнего храма. Среди студентов выделялся один: высокий, загорелый юноша. Рядом с ним стояла Настя, красивая девушка в белой шляпе с короткими полями.
- Кто это рядом с тобой? - спросил Георг, указав на высокого юношу.
- Это Герман Мистериус. Наш лучший студент. Сейчас он уважаемый ученый, профессор, - с гордостью сказала Настя.
- Мистериус! Так я и знал! - воскликнул Георг.
- Ты знаешь профессора Мистериуса? - растерялась Настя. Было заметно, как она разволновалась: на щеках ее проступил румянец, в глазах промелькнул испуг.
- Да. То есть, нет. То есть я хотел сказать, кто ж его не знает!? Ведь это выдающийся ученый.
- А-а-а, - с облегчением закивала бабушка. - Конечно, он известен в своих кругах. Не знала, что ты интересуешься археологией. Когда мы только поступили в институт, на первом занятии все засмеялись, когда услышали фамилию Мистериус. Думали, шутка. Но нет, оказалось, это его настоящая фамилия.
- Я еще хотел спросить тебя, Настя... Ты всегда жила в этом доме? В этой квартире?
- Сколько себя помню. С самого детства.
- Расскажи мне про кадуцей.
- Кадуцей? Это была самая удивительная находка во время практики. Ты меня все больше удивляешь, Гоша.
Георг замешкался. Рассказывать бабушке о том, что произошло с ним в течение одного дня, он не мог. Вряд ли бабушка поверила бы, скорее, разволновалась, и потому он решил выкручиваться на ходу.
- Как-то раз я увидел его в музее, - соврал он. - Точно такой же, как на одном из ваших снимков.
- В музее? Но почему ты вдруг спросил о кадуцее?
- Сам не знаю, - пожал плечами Георг. - Просто стало интересно.
- Выходит, ты угадал. В одной из поездок мы действительно откопали золотой кадуцей. Возраст находки оказался слишком древним для удивительно точно выполненной резьбы в верхней части магического жезла...
- А куда вы его потом дели? - в нетерпении продолжал расспрашивать Георг.