Глава 11. Погоня.
- Держите девчонку! - заорал Сильвестрин, и скрытые в круглой стене двери распахнулись. Вышедшие из них пауки подхватили сидевшую к ним спиной Анну под мышки и потащили.
- Пустите меня! - закричала Аннушка, отбиваясь от длинноруких молодцев с блестящими, черными глазами, от вида которых становилось не по себе. - Опомнитесь! Это он обманул вас! Это не Сильвестрин, разве вы не видите?
- Она подослана, чтобы сеять раздор на дереве наших предков! - закричал Сильвестрин. - Заприте ее в башне над озером, оплетите дверь паутиной и не сводите с нее глаз.
Облепив Аннушку со всех сторон, пауки подняли ее над собой и понесли. - Защитим наше дерево! - прошелестели они, после чего стали издавать странные звуки наподобие писка.
Оставшись без защитного плаща, Аннушка почувствовала, как быстро покидают ее силы. Она перестала сопротивляться и, закрыв глаза, стала падать.
Странное видение предстало перед ее глазами.
- Домой, домой, - услышала она призывный шепот
- Я - тень, текущая и золотая, - пропел кто-то, и перед Аннушкой появились смутные очертания человека. Вспыхивающая золотыми искрами фигура находилась за текущим стеклом.
- Я - шар золотой, - пропищал высоким голоском крошечный цыпленок, сидящий внутри половинки домика. На срезе было видно, что домик был золотым внутри, серым в середине и оранжевым снаружи.
- Я сделал открытие, - сказала текущая, золотая тень. - Лес, полный перламутровых цветов, связан с жемчужным ожерельем на шее светловолосого юноши.
Аннушка застонала, но не смогла открыть глаз. Веки налились свинцом. Она сделала усилие над собой и увидела себя, лежащую на руках у красивой женщины с распущенными волосами. От женщины исходил тонкий запах акации
- Мама, - прошептала Аннушка.
- Просыпайся, Огонек, беги, - сказала женщина.
- У меня нет сил, - попыталась ответить Аннушка, но вместо слов изо рта вырвался протяжный стон. Тогда женщина смазала ее веки какой-то жидкостью, и текущий человек превратился в ее собственного дедушку. Он действительно раскачивался, поскольку сидел в кресле-качалке.
Аннушка очнулась и открыла глаза. Она лежала у стены под окном.
- Это был не Сильвестрин. Гоша! Ну и влипла я, - сказала она, глядя в пустой оконный проем. Аннушка провела пальцами по векам.
- Акация, - понюхав пальцы, прошептала она и улыбнулась.
- Помогите, - послышался сдавленный, мужской голос снаружи.
Аннушка поднялась на ноги и выглянула в окно. Во все стороны от башни простиралось большое, голубое озеро.
- Я здесь, под окном, - снова раздался голос И Аннушка, свесившись из окна, увидела стоявшего по шею в воде мужчину. Он стоял, задрав голову вверх, и улыбался ей, оставаясь совершенно бездвижным.
- Через несколько минут начнется ливень, и я утону, - спокойно сказал мужчина. - Фарицетти связал мне руки и ноги.
Не раздумывая ни минуты, Аннушка прыгнула в воду. Освободив под водой ноги и руки пленника от веревок, она вынырнула на поверхность и, удерживаясь на воде, спросила:
- Ты настоящий Сильвестрин, да?
- Да. И ты спасла меня. Сильвестрин - это я, а тот, кто бросил меня в озеро, а тебя в башню, - переодевшийся в мою одежду Фарицетти, посланник властелина мертвого леса. Надо выбираться отсюда, Огонек. С минуты на минуту начнется ливень.
- Ты знаешь мое прозвище? - удивилась Аннушка.
- Садись мне на плечи, я расскажу тебе все по дороге, - сказал Сильвестрин, подставляя Аннушке спину. Когда Огонек забралась на плечи Сильвестрина, тот, оставаясь по пояс в воде, стал обходить башню по кругу. С обратной стороны башни, на невысоком, мшистом холме, выступавшем из воды, стоял птичий дом. На крыше сидела чечетка с красным пятнышком на голове и грудке.
- Настала очередь садовника Бебедеро поливать, - сообщила чечетка. - Возьмите зонт, Бебедеро поливает от всей души. Ой, началось! Крупная капля упала на красный лоб чечетки.
Еще мгновение, и на озеро обрушился ливень. Одновременно с ним где-то совсем близко послышался барабанный бой. Из-за поворота башни появилась плоскодонка с сидящими в ней Фарицетти и пауками.
- Отправляйся на другой берег озера. Я отвлеку их. Настала моя очередь спасать тебя, Огонек. Сильвестрин издал звук позывок, и чечетка, наблюдавшая за ними, скрылась в доме.
- Она даст тебе лодку. На ней ты переправишься на другой берег, где будешь в безопасности.
Не дав Аннушке времени на раздумья, Сильвестрин поплыл в сторону плоскодонки.
- Сильвестрин, постой! - крикнула Огонек.
- Когда услышишь звуки серебряной дудочки, знай, что все хорошо, и порядок вернулся в город янтаря, - сказал, оглянувшись, Сильвестрин. - Я не знал, как тебя зовут, просто это имя подходит тебе.
Между тем лодка Фарицетти стремительно приближалась. Под огненно-рыжей шевелюрой уже были различимы черты лица. Пауки гребли изо всех сил. Небольшой уголок площади перед башнями города, попадавший в поле зрения Аннушки и перекрытый преследователями, был густо покрыт пауками в мохнатых безрукавках.
В дверном проеме птичьего дома показался нос золотой лодки. Чечетка издала звук позывок, на которые слетелись другие птицы. Под проливным дождем они опустили лодку на воду.
- Золотой драккар* (драккар - дракон, лодка викингов) готов к плаванию, - объявила чечетка.
- Но ведь на лодке нет весел, как же я поплыву? - спросила Аннушка.
- Об этом н беспокойся, - ответила чечетка, и птицы запряглись в золотую лодку. Через несколько мгновений корабль с Аннушкой на борту летел в сторону противоположного берега.
- Вы умеете плавать? - удивилась Аннушка.
- Плавая, учишься летать, - объяснили чечетки.
Между тем, вода в озере все прибывала. Серебряные нити из лейки Бебедеро нещадно били драккар и промокшую до нитки Аннушку, крепко прижимавшую к себе рюкзак с черепом Зоилуна. Птицы выбивались из сил. Сидя на корме, Аннушка наблюдала за тем, как разворачивались события в ста метрах позади корабля. Сильвестрин доплыл до плоскодонки и сцепился с пауками в жестокой схватке. Часть пауков отступила, признав следящего за порядком, другие продолжали атаковать. Они облепили Сильвестрина со всех сторон, так что Аннушка видела один большой, лохматый шар. Возникла страшная неразбериха.
Когда золотой драккар достиг середины озера, случилось то, что заставило Аннушку оторваться от водного боя и в ужасе вскочить на ноги. На носу драккара, позади ничего не подозревавших птиц возник Фарицетти. Скинув с себя одежду вожатого и - к ужасу Аннушки - тончайшую маску с прикрепленным к ней рыжим париком, Фарицетти оказался женщиной с каштановыми локонами до пят. Красоты молодая женщина была необыкновенной. Длинное, подчеркивающее безупречные формы платье, меняло цвет, переливаясь синим, зеленым и голубым Аннушка открыла рот от изумления. Женщина улыбнулась и протянула навстречу Аннушке обе руки, назвав ее Анной. В глазах женщины горел знакомый фиолетовый огонь. Овладев собой, Аннушка зажмурилась и, отвернувшись, бросилась с корабля в воду.
Опустившись на большую глубину, Аннушка посмотрела вверх. Высоко над ней было все еще видно днище корабля, стремительно летевшего в сторону безопасного берега. Аннушка выпустила несколько пузырьком воздуха и, проплыв немного в сторону драккара, стала медленно подниматься к поверхности. Она плыла вслед за тенью корабля, но скорость его была слишком велика. Очень скоро он пропал из поля зрения, и тогда Аннушка стащила с себя рюкзак и вытащила из него искрящийся бриллиантовой росой череп незабвенного короля некогда великой Шаштифалии.
Фарицетти напала неожиданно. Она набросилась на Аннушку сзади и выбила из рук череп, однако схватить его не успела. Глазницы черепа вспыхнули, и желтые лучи вызвали водоворот, закружив Фарицетти. Еще через мгновение из желтого вихря возникли похожие на круглые булки медузы с колышущимися, змеевидными отростками. Фатицетти исчезла, а на ее месте множились и собирались странные существа с тремя волнистыми отростками. Невидимое течение подхватило Аннушку и подбросило вверх, к поверхности воды Жадно глотнув воздуха, Аннушка поплыла к противоположному берегу - туда, где в прибрежных зарослях листвы блестела корма золотого драккара. Но стоило ей сделать несколько гребков, как поверхность озера снова заволновалась. Невидимая сила стала снова тянуть ее вниз, и с каждым новым гребком Аннушка все больше отдалялась от берега, возле которого в воде танцевали, принимая причудливые формы, фиолетовые пятна. Они то сжимались, то расползались, меняя контуры; вспыхивали, играли на поверхности воды и разбегались во все стороны.