.- Ну и вид у тебя, - покачала головой Аннушка. - Интересно, как ты узнал, что я хочу пить?
- Я так спешил к тебе, Огонек, что не успел привести себя в порядок, - стал оправдываться Гоша. - Прости, что пришлось так долго ждать, - умоляющим взглядом посмотрел он на Аннушку.
- Интересно, кто из нас был первым - ты или я? - не обращая внимания на извинения Гоши, спросила Аннушка. - Я захотела, и ты принес мне воды или ты нес ее мне, а я почувствовала это и сразу же захотела ее выпить?
- Не знаю, кто был первым, Огонек. Я просто набрал воды и принес ее тебе. А ты ее расплескала. Кстати, куда подевались все твои вещи? И почему на тебе ожерелье Альнилама?
- Так это был не сон! - воскликнула Аннушка, трогая ожерелье на шее и удивленно рассматривая свое новое платье.
- Я нашел тебя в золотой лодке, брошенной на берегу, - рассказал Гоша.
- Интересно. Аннушка повела носом. - Ты пахнешь костром.
- Просушивал промокший дневник профессора, - объяснил Гоша. - К счастью, все записи целы и невредимы.
- Где он? Подобрав подол платья, Аннушка кинулась наружу.
- Постой, Огонек! Тебе лучше..., - попытался остановить ее Гоша.
- Мне лучше знать, что мне лучше, - бросила на ходу Аннушка, скрываясь в густых зарослях листвы.
- Все та же, - в умилении улыбнулся Гоша и побежал следом.
- Кстати, что с твоим воротником? - бросила через плечо Аннушка. - Он больше не вертится и выглядит, как разноцветная тряпка.
Вместо ответа Гоша стал мурлыкать себе под нос веселый мотивчик.
- А мой воротник стащила Фарицетти, - сказала Аннушка. - Это женщина, представляешь? Она превратилась в желтых медуз, похожих на круглые булочки из школьной столовой. У каждой булки по три отростка.
- Булочки с отростками? Никогда не видел. Наверное, потому, что я никогда не учился в школе, - вздохнул Гоша. - С раннего детства пришлось много работать.
- Ври, да не завирайся, - отозвалась Аннушка.
- Ах, да. Ну, конечно же! Как я мог запамятовать? Я ведь был когда-то школяром. Но это было так давно, что я совершенно позабыл об этом. А воротник с плащом я оставил кругликам, и это - чистая правда!
- Неужели? Аннушка остановилась и с удивлением оглянулась на Гошу.
Раздвинув густые заросли листвы, они вышли на небольшой пятачок, в центре которого все еще дымился костер. Возле костра лежала раскрытая тетрадь профессора Мистериуса. Припрятав ее в складках широкого пояса, Аннушка с облегчением вздохнула.
- Пояс, - скептически рассматривая широкий зеленый пояс, сказал Гоша. - Бусики, опять же.
- Ведешь расследование? - усмехнулась Аннушка. - Оправдываться не собираюсь. Он в некотором роде мой жених.
- Что я слышу?! - вознегодовал Гоша. - Меня не было какой-то жалкий час, а ты уже успела закрутить роман, да с кем! С сыном тирана, ворующего краски цветущего леса! Красавчик Альни вскружил тебе голову по приказу отца.
- Чудак ты, Гоша, - рассмеялась Аннушка. - Если бы Алььнилам захотел, то не отпустил бы меня. А негодяй Фарицетти на самом деле, его мать Аларика. Она нарочно все так устроила, чтобы мы с Альниламом снова оказались вдвоем во дворце. Живут они с Вилранке в мертвом лесу, а сына своего отпустили к дяде Дивайнуру. Когда-то давно Аларика помешала нашей свадьбе с Альниламом и поэтому...
- Хватит, хватит, - замахал Гоша розовыми ладошками. - Нагородила тут. С чего бы это им отпускать сына на территорию противника?
- Да не противники они никакие, - возразила Аннушка.
- Что-о? Хочешь сказать, что тебе больше не нужен телохранитель?
- Конечно, нужен,, - улыбнулась Аннушка и нежно провела ладонью по мохнатой щеке Гоши.
- Мур-р-р, - замурлыкал тот от удовольствия Гоша. Аннушка была прекрасна, как никогда. Настоящая королева. И Гоша улыбнулся ей своей самой глупой улыбкой.
- Если честно, у меня живот от голода сводит, - пожаловалась Аннушка. - Наверное, я никогда не стану такой, как шаштифальцы, - грустно вздохнула она.
- Я раздобуду тебе меду, - обрадовался возможности быть полезным Гоша.
- Ах, вот оно в чем дело! Он собрался украсть наш мед! - послышались со всех сторон возмущённые возгласы. Из густых зарослей на Аннушку с Гошей надвигались загорелые парни. Одеты они были в желтые в поперечную, черную полоску юбки до пят и черные облегающие майки без рукавов. На глазах у всех парней были огромные, круглые очки. Еще один глаз - без очков - был расположен на лбу и держал незваных гостей под прицелом.
- Пчелы! - одновременно воскликнули Аннушка с Гошей.
- Похоже, здесь у них мода на юбки, - заметил Гоша, закрывая Аннушку спиной.
Между тем, пчелы приближались все ближе.
- Развели костер на священном дереве предков! Выкурить нас решили! - возмутились пчелы, окружая Аннушку с Гошей и перекрывая им дорогу к зарослям. - К королеве их, немедленно!
- Постойте! - запротестовал Гоша. - Мы ведь не воровали мед, а только собирались.
- Мед ест королева, - сказали хором вымуштрованные солдаты.
- Сколько же королев. Куда не плюнь, одни королевские особы, - заметил Гоша.
- Нам бы костюмчик пошить, - поспешила вставить Аннушка.
- Молчи, Огонек, молчи! - крикнул телохранитель, но было поздно: пчелы облепили Аннушку со всех сторон, разделив их с Гошей.
- Не может он предстать перед королевой в таком виде, уважаемые солдаты королевы! - закричала Аннушка, отмахиваясь от пчел.
- К тому же нас пригласили вечером на представление, - добавил несчастный Гоша, отчаянно пытаясь хоть как-то спасти их с Аннушкой положение.
- Молчать! Не то превратим тебя в кузнечика и откусим твою глупую голову! Пчелы отбросили Гошу в сторону и приставили к нему двух охранников. В рот орущему Гоше сунули кляп из его же собственного, разноцветного шарфа. Ему ничего не оставалось, как, издавая мучительные стоны, наблюдать за страшной картиной, развернувшейся прямо у него на глазах.
Аннушка закричала от боли. Пчелы ужалили ее два раза: один раз в голову, второй раз в руку. Затем они подняли ее в воздух и унесли.
Когда оставшиеся две пчелы отпустили Гошу и улетели вслед за роем, Гоша выплюнул изо рта шарф.
- Эти тряпки, Огонек, на самом деле являются костюмами для завтрашней съемки, - сдавленным голосом сказал он. - Дерьмовый я телохранитель, да и вообще ни на что не гожусь.
Глава 14. Аннушка у королевы пчел.
Первое, что увидела Аннушка после двойного ужаления, была круглая темная дверь, на фоне которой появилась золотая фигура человека. Человек этот точно прилип к ней спиной и оставался неподвижным. Круглая дверь бесшумно повернулась по часовой стрелке, и золотой человек уехал вместе с ней, исчезнув из поля зрения Аннушки. Сделав полуоборот, дверь вернула обратно голубого человека. Кто-то подтолкнул Аннушку вперед, к двери, но голубой человек исчез, уступив место пожилой даме. Одета она была в длинный плащ с капюшоном и имела неестественно тонкие, длинные пальцы. Пожилая дама сняла со лба Аннушки прилипший к нему тонкий кусочек золота, - с того самого места, на котором Аларика в маске Фарицетти оставила отметину зеленым маркером. Затем она исчезла, а перед Аннушкой выстроились в две шеренги пчелиные служащие.
- Би-би-би, дорогу королеве пчел! - скомандовал один из них, и солдаты замерли по стойке смирно. К Аннушке на всех парах неслась высокая молодая женщина в коротком черном платье на бретельках и желтых греческих сандалиях с ремешками, оплетавшими до колен стройные ноги. Модные очки в желтой оправе были прозрачными, так что Аннушка смогла рассмотреть изучавшие ее, темные глаза с накладными ресницами. Третий глаз был почему-то закрыт. На голове королевы царил тщательно продуманный беспорядок