Со стороны леса снова стал ползти холодный серый туман. Он накрыл зеркальную поверхность озера, прибрежные травы и цветы, скамейку на берегу. Но Анна и не думала возвращаться в дом. Она уверенно пошла в сторону мертвого леса. Георг молча следовал за ней. Хлопья черной сажи закружились между деревьями в молочно-белом тумане. Послышались страшные стоны и устрашающий рык.
- Страшные звери, в которых превратил мирных животных Шаштифалии злодей Вилранке, - вспомнил Георг, когда они с Анной вошли в мертвый лес, и они с Аннушкой весело рассмеялись. Дом и озеро позади них исчезли. Взявшись за руки, Анна и Георг вошли в лесную чащу и погрузились бы во тьму, если бы не плащи, освещавшие небольшой участок леса вокруг них. Из мертвых, черных стволов, покрытых пожирающим их древесным грибом, освещенные мерцающим светом плащей, проступили фигуры воинов.
- Тени погибших на поле брани во время великого разделения Шаштифалии, - зачарованным голосом сказал Георг. - Мы попали в мертвый лес Вилранке. Здесь нет зверей, и нам нечего боятся. Где нет живого леса, там нет и зверей. В нем нет жизни.
- Кто же рычит и стонет так протяжно? - спросила Аннушка.
- Сильван Лесной, - появившись из гриба и представ перед гостями, сказал жилистый темнокожий человечек с сияющими в полумраке белками глаз. Ростом обитатель мертвого леса был Анне по пояс.
- Внутри нас созрели цветные впечатления, - сказала Анна. И мы пришли наполнить ими мертвый лес.
- Лес не совсем мертв, - сказал Сильван. - Грибы живые. Под землей у нас огромная грибница Мертвые деревья - остатки волос на нашей голове. Мы видим каждый шаг и вздох в границах леса. Если вы искали средний мир, пришли не по адресу. Здесь проходят посвящение только безумные храбрецы. Не каждый найдет отсюда выход. Сильван противно засмеялся. Изо рта его стали вылетать черные кляксы. Они падали на землю и превращались в извивающихся змей. Темнокожий паразит стал мерзко кривляться и паясничать вокруг Анны, но не смел подойти к ней близко. Затем он стал насвистывать, прыгая перед Георгом. Белки его глаз исчезли, оставив две выпуклых, черных бусины.
Почувствовав тревогу, Анна прижалась к Георгу.
- Внизу грибница! - закричал Сильван. Из него вырвался нараставший по громкости, вибрирующий вопль - Это, сладкие детки, мозг Шашифалии, контролирующий даже самого Вилранке. Пришла пора вам, сосунки, уступить нам ваш мир.
- Мы пришли сжечь мусорную свалку, это проклятую грибницу в черном сердце леса. Тогда воскреснет былая, величественная и прекрасная Шаштифалия.
- О какой былой славе ты говоришь, служивый? Где твой верный конь? И Сильван разразился зловещим хохотом.
В очертаниях мертвых деревьев, покрытых грибами, снова проявились те, кто отдал жизнь за родную Шаштифалию. Из печальных глаз молчаливых воинов на землю пролились слезы.
- Мы не дадим тебе с ним встретиться, невеста Анна. - продолжал прыгать вокруг Анны Сильван.
- Сурлукана здесь больше нет, - не глядя на паразита, сказал Георг. - Альнилам сильнее вас, и он оказывает Анне поддержку, когда здесь нет Сурлукана.
- Я должна была догадаться раньше! Анна остановилась, в удивлении глядя на брата, но тот стал тащить ее за руку вперед.
- Не останавливайся и молчи, - дал наказ Георг.
- Вы не вернетесь назад! - от бессилия заорал и завыл Сильван. - Пока они растапливают сердце старшенького любимчика Зоилуна, грибница набирает силы. Мы здесь правим бал. Мертвый кормит живого, - снова мерзко захохотал Сильван. - На костях будет расти жизнь. Разве не учили вас этому в школе, детки?
- Рр-р-р-р-р-оо-о-оу, - вырвался вибрирующий крик из глотки Сильвана, и он превратился в чудовищную, высоченную тень. Горбатая, бесформенная громадина медленно скользила по деревьям, наблюдая за Анной и Георгом.
- Невеста Анна, не желаешь посмотреть на дерево, подаренное вам с женихом твоим будущим свекром - глупцом Вилранке, предавшим младшего брата? Отец Зоилун сгинул под этим деревом. Я поведаю тебе страшную тайну, Анна. Ты узнаешь ее, прежде чем навсегда останешься здесь. Как-то раз юный Вилранке с братом Дивайнуром пришли в лес. Здесь они проводили свое детство, резвясь и играя. Однажды разразилась гроза, которую королевские детишки увидели впервые в жизни. Ветер сбивал их с ног, ветки били по лицу. Вилранке с Дивайнуром, взявшись за руки, бежали, а с неба на них обрушивались потоки воды. Выбравшись из леса, братья забрались на холм. Вода прибывала и прибывала. Остановилась она, добравшись почти до самой вершины холма. Когда ветер в последний раз всколыхнул поверхность воды, Вилоранке увидел свое отражение. Безобразное лицо, искаженное волнением воды. Вилранке испугался в то время, как Дивайнур оставался спокойным. Братья всегда были одинаковыми, но в тот день случилось то, что изменило историю Шаштифалии. Испугавшись своего отражения, искаженного стихией, Вилранке сбросил брата в воду. Опыт предыдущих жизней был недостаточно велик, - захихикал Сильван. - Дивайнур падал вниз, а вместе с ним убывала вода. Над Шаштифалией снова светило солнце. Вилранке остался сидеть на вершине холма, а его брат - целый и невредимый - стоял внизу, под горой. Никогда больше братья не играли вместе.
Почувствовав головокружение, Анна крепко обняла брата за талию и продолжала идти, опустив голову ему на плечо.
- Милые древесные жители... Все они мне, как собственные любимые дети, которым я отдаю всего себя, - жеманным голосом сказал Сильван. - Сам отец Зоилун смотрит на мир глазами своих возлюбленных чад. Когда ты мечтаешь о нем, он приходит через меня, жителя мертвого леса. Рр-р-роу! Я здесь король и царь! - низким голосом, грозно выкрикнул Сильван.
- Людские отребья! Дезертиры, бежавшие с войны в новый, чистый мир! Зоилун выдал вам пустышку, и вы приняли ее, забыв о своем роде. Вилранке показывает нам привычное небо, он даже устроил вам ночь, чтобы вы чувствовали себя, как дома. Но это не твой дом. Анна! Как же так, Анна, ты покинула нас, - тонким голосом пропищал Сильван. - Ты же знаешь, что Вилранке - злодей. Помоги нам одолеть его!
- Но я..., - не выдержав, начала Анна, но Георг резко дернул ее за руку и больно сжал ее.
- Только молчи...
- Вы мне приснились. Вас нет! - брызжа слюной, завопил Сильван.
Анна крепко стиснула зубы. Сердце ее билось быстрее обычного, ведь она поняла, о каком дереве, подаренном Альниламу и ей, в порыве ярости рассказал Сильван. Это было старое древо на границе миров Вилранке и Давайнура, где Георг укрыл кругликов своим плащом, Аннушка спасла Сильвестрина, оказавшегося Аларикой, и служила уборщицей и сторожем у пчел до тех пор, пока не пришел Гоша, а потом они ублажали королеву своим искусством игры и танца.
- Молчи, только молчи, - безмолвно обращался Георг к сестре, сжимая ее руку. И они продолжали вслепую двигаться вперед в поисках выхода.
- Нет! - заорал жалобным голосом Сильван. - Что вы натворили, людское отродье! Сильван, попятившись назад к одному из деревьев, ударился об него спиной. Обернувшись, он стал судорожно щупать кору в поисках грибов, но ни одного гриба на поверхности дерева не было.
С деревьев стекали потоки слез мертвых воинов.
- Вы утонете в их слезах, глупцы! - проскрипел Сильван. Его коричневое лицо исказилось от ужаса. У подножья деревьев, там, куда упали слезы воинов, появились едва заметные зеленые ростки. Раздался хлопок, и Сильван, превратившись в черную струйку дыма, испарился.
Впереди возникло слабое, а затем - по мере приближения - великое свечение, озарившее весь мертвый лес. Кто-то, опутанный облаком света, стремительно приближался к Анне и Георгу, оставляя за собой сияющий, золотой шлейф.
Между двумя быстро растущими от корней зелеными отростками появился золотой кабан. Цветущий лес в самом центре Шаштифалии озарился светом. В сопровождении золотого кабана Анна и Георг вышли из леса.