Я не помню, как зажили мои раны и что со мной было все то время, что я «бодрствовал». Я поглядел на свои ноги. Из кожи торчали обломки костей - зрелище уродливее и отвратительнее нужно было еще поискать. Раны, тем не менее, давно зажили. Никакой боли. Но и никаких ног...
И тут я услышал отзвук. Кто бы мог подумать, что какое-то далекое эхо сможет сделать мне еще больнее? Это была мамба. Музыка мадам Эсперанзы. Я сразу же узнал эти ноты. Как будто ничего и не случилось. Я отшвырнул тарелку и подполз к заколоченному окну. От бессилия, отчаяния и безысходности я стал царапать стену ногтями.
Я больше никогда не смогу танцевать мамбу! Лучше бы я не приходил в себя. Лучше бы она меня убила... убила... Кажется, у меня как раз появилось свободное время для того, что я так долго откладывал...
Я упер руки в пол и пополз к чулану. Я знал, что она там, нужная мне вещь. Я сам ее туда положил. Преодолевая фут за футом, я полз к дощатой двери в углу моей комнатушки. С невероятным трудом я схватился за ручку и потянул на себя.
На одной из полок рядком стояли склянки. Я выбрал темно-зеленую с черной лентой вокруг горлышка. На этикетке красовалась витиеватая надпись: «Мистер Кот. Крысиный яд». Это должно помочь, должно подействовать. Я знаю. Я помню... Они пили это, а потом их находили под кроватью брюшком кверху с торчащими в стороны лапками. Я просто выпью это, и меня найдут валяющимся кверху брюхом с раскинутыми в стороны руками и изуродованными ногами. Но это буду уже не я. Меня здесь не будет. Мне не нужны ноги, чтобы сбежать из этого ужасного места. Я выпью и сбегу отсюда. Я выпью и попаду туда, где живы мои мама и папа, где мои ноги целы...
Так я думал, не замечая, что единственный стул в моей комнате занят. Занят кем-то. Кто-то, судя по всему, обладал недюжинным слухом, чтобы подслушать мои обреченные мысли.
- Эй, парень! Что ты там делаешь, на полу?- спросил он. Его голос напоминал невероятно громкий шепот.
Я так испугался, что едва не выронил склянку с ядом. Вот было бы упущение.
- К-кто вы?- спросил я.
Незнакомец на стуле покачал головой. Он сидел так, словно это был самый удобный на свете стул, даже закинул ногу на ногу. В темноте комнаты его никак не удавалось разглядеть полностью. Я понял лишь, что на нем черный костюм-тройка. Угольные сюртук, жилет и штаны. На голове мужчины был высокий смоляной цилиндр.
- И что... что тут делаете?- добавил я.
- Бедная слабая сиротка,- прошептал он без доли сожаления или сочувствия.
Ничего доброго от взрослых я не видел, и поэтому сразу же решил, что незнакомец хочет забрать у меня мое последнее достояние - крысиный яд. Я прижал склянку к груди с твердым намерением сражаться за нее до последнего.
- Бедная слабая сиротка за запертой дверью...- прошептал он.- И кажется, что конец близок. Но что это за звуки звучат в твоей голове?
Я хотел было возразить этому пугающему странному взрослому, что никаких звуков нет! Я собрал всю свою волю и злость и открыл было рот, как вдруг действительно что-то услышал...
Милая девочка, ты вернулась в Неалли,
Потому что так соскучилась по тамошним пейзажам,
По местным танцам и очаровательным песням.
Этого просто не могло быть... Мамба... Эта песня. Эти звуки... Это...
Незнакомец поднялся на ноги. Он оказался очень высок. По правде, я никогда не видел таких высоких людей. Ему даже пришлось подогнуть голову, чтобы не стукнуться верхушкой цилиндра о потолок. И все равно его плечи уперлись в тот самый потолок. Его лицо по-прежнему представляло собой черную тень. Незнакомец подошел к окну и стукнул по доскам костяшками пальцев, будто в дверь постучался. Его руки в тонких белых перчатках словно светились в темноте.
В тот же миг - я просто не поверил своим глазам - гвозди с отвратительным скрежетом поползли из своих отверстий и посыпались на пол, как капли какого-то уродливого дождя. Доски рухнули следом за ними. Даже со своего места я почувствовал прикосновение ветра, ворвавшегося в комнату через мое старое полукруглое окно. И даже из чулана я увидел свет в окнах «Салона мистера Боггарта».
- Кто вы такой?- спросил я, глядя, как незнакомец снова усаживается на стул.