И вдобавок ко всему, что он сделал, вдобавок ко всем другим директивам, которые он нарушил, у него была с собой пара ружей.
То, что он носил в кобуре на поясе, не было рудиментарным метательным оружием вроде примитивных гладкоствольных устройств, которые носили с собой слуги самых важных ларианцев. Это было не похоже ни на что, что они когда-либо видели. Он весил намного меньше, чем все, что вышло из их грубых арсеналов, и его части блестели, как зеркала на солнце. Это был нейронный пистолет, и это было такое же незаконное устройство, как и все , что могло быть раскрыто туземцам.
Высвобождая плотно сфокусированный и точно модулированный заряд, он мог смертельно повредить нервную систему любого насекомого или слона. На Ларджессе были только квазичленистоногие, а слонов не было. Но были большие опасные хищники, которые, обдумывая потенциальный обед, не делали различий между местной едой и привозным мясом пришельцев. Он чувствовал, что ему нужен пистолет для личной защиты.
Тот факт, что это и другое передовое ручное оружие, которое он имел при себе, предназначалось исключительно для его личного пользования, не имело значения для властей. Если бы они узнали, что он не просто показал его туземцам, а действительно использовал его против некоторых из них, стирание памяти в большей или меньшей степени было бы гарантировано. Если бы они узнали, что он позволил местным жителям использовать его, в дюжине Великих Домов не хватило бы кредита, чтобы смягчить его приговор.
Однако, насколько он мог судить, эти несколько отдельных инцидентов оставались загадкой для властей Содружества, базирующихся на станции Борусегам-Лит. Только туземцы, которые непосредственно пострадали, знали о том, что произошло. И они не хотели говорить об этом, потому что те, кто слишком много видел — и не были союзниками — были мертвы.
Хотя он мог оплакивать неловкий поворот событий, он мог утешаться сознанием того, что это, надеюсь, последнее предприятие принесет ему достаточные доходы, чтобы наконец покинуть этот холодный и сырой, хотя и прибыльный мир. Не мог он пожаловаться и на то, как с ним обращались в руках своего нанимателя, Хобака из Минорда.
Ему предоставили все необходимое для совершения запрошенного похищения. За исключением прискорбной смерти служанки, все прошло хорошо. Все, что оставалось теперь, это доставить Придира ах ниса Лиха, Первенца Хобака Борусегама Лита, Фелелаху на Бруну и получить несоразмерно большой окончательный платеж за работу.
Его внимание привлек шлепок по другую сторону двери каюты. — Входите, — прохрипел он. Хотя у него был механический переводчик, он уже давно не чувствовал в нем необходимости. Проведя некоторое время на Ларджессе, Вашон считал себя достаточно беглым.
Это был Зкериг. Траллтаг Хобаку Минорда (Вашон рано узнал на Ларджессе, что ларианские имена столь же музыкальны, как и их язык), подчиненный, который был вторым в команде экспедиции по похищению людей, был выше большинства своих собратьев. Выше даже Вашона, хотя этот человек был ниже среднего для своего вида. Единственный гибкий щит, сделанный из панцирей десятков местных ракообразных, покрывал его от шеи до бедер. В отличие от церемониальных доспехов, нынешняя одежда Зкерига была окрашена в коричневый и черный цвета. Деловой костюм, созданный для неприятных дел, размышлял Вашон.
Те части тела Траллтага, которые не были одеты, переливались радужным светом в свете масляной лампы кабины. Ларианцы были поразительно окрашены. Их темный, густой мех, не длиннее человеческого ногтя, был испещрен пятнами, пятнами и полосами ярко-синего и зеленого цвета. Некоторые ларианцы имели естественные полосы и пятна золота, серебра и меди. Дополнительная косметическая окраска также была распространена. В таком большом городе, как Борусегам Лит, откуда был родом Перворожденный, население представляло собой ходячую мерцающую радугу.
У Зкерига был сложный, но примитивный однозарядный пистолет в кобуре с одной стороны его почти невидимой талии, а традиционный меч с крючком — с другой. Его голову защищала облегающая шапка, состоящая из единственной раковины укоду, существа, похожего на моллюска. Короткие короткие уши торчали из двух аккуратно прорезанных отверстий в хитиновой шапке. Морда, полная зубов, выступала из лица и служила опорой для единственной гибкой ноздри, протянувшейся по всей длине его спинной стороны. Глаза под двойными веками были большими, темными и прозрачными. Они не мигая смотрели на Вашона.