Или взять эту видеосвязь. У европейцев нет внутреннего англиканто, итальянто или там русиканто, так что этот способ не пойдет. Скорее всего, что придумают что-то именно для речи, для голоса, и лучше, если без всякой примеси «видео». Ведь если не видеть собеседника, не смотреть ему в глаза, врать гораздо удобней; а это в наших общениях дело далеко не последнее.
Описанные способы наблюдения и общения развиты в Тикитакии не только из-за прозрачности ее жителей, но и благодаря тому, что там преобладает ясная, солнечная погода; пасмурные дни редки. Нетрудно догадаться, что солнце, светящее во весь тропический накал, используется островитянами посредством телесной оптики и в целях энергетики. Так оно и есть, но – с одним уточнением: не столько островитянами, ибо мужчина здесь ценится поджарый, мускулистый и стремительный, сколько островитянками – и преимущественно семейными, многодетными.
Не берусь строго определить, что причина: повышенная ли озабоченность семьей, телесная ли пышность, или, может быть, утонченная психическая конституция тикитакских дам,– но сам факт, что они обладают куда лучшей, чем мужчины, способностью собирать и направлять солнечные лучи для домашних целей, неоспорим. «Линзы» у них безусловно крупнее, это ясно; но дело не только в этом. Будучи знаком с физикой, я как-то подсчитал мощность, которую развивает моя теща Барбарита во время приготовления обеда. Числа со всей убедительностью показали, что только той энергии солнца, которая улавливается ее бедрами и животом, недостаточно; похоже, что прозрачные ткани Барбариты вбирают все падающие на нее лучи. А это весьма немало!
Тикитаки не знают огня – вернее, не хотят его знать. Поклонение тиквойе они распространяют в известной степени и на иные деревья. Наверное, поэтому остров Тикитакия весь покрыт зеленью, абсолютно весь. Бревна и жерди для построек получают из деревьев, срубленных для пользы оставшихся там, где растения теснят и подавляют друг друга. Жечь обрезки, ветки, даже щепки тоже не принято, их перерабатывают на бумагу. Но главное, что такое отношение к древесине и к огню вполне рационально: зачем этот дым, треск и копоть, если вокруг в изобилии чистый жар Солнца!
Наша кухня находилась – в силу известного отношения островитян к питанию – в глубине двора. Она представляла собою высокий помост, где на доске из темного камня (кажется, базальта) выстроились миски, кастрюли, сковороды – все из черненого серебра. Барбарита становилась в утренние часы спиной на восток, готовя ужин – спиною на запад, чтобы солнце просвечивало ее наилучшим образом. Обычно она работала, можно сказать, на три конфорки сразу, грея кастрюлю с супом, сковороду с жарким и большой чайник. Руки оставались свободны, ими она нарезала, крошила, добавляла, пробовала, помешивала, передвигала, поворачивала. Линзами грудей достопочтенная теща могла помимо всего совершать кулинарные операции, обычным поварам недоступные: дотомить жесткий кусочек мяса в рагу, фигурно обжарить корочку на пироге и т. п.
Неприязнь Барбариты ко мне вызывала и с моей стороны ответную холодность – но, признаюсь, я всегда любовался ею при этом занятии: ее озабоченно наклоненной обширной фигурой, в которой будто переливалось, струясь к доске-плите, желтоватое солнечное вещество. В эти минуты она была не в переносном, а в прямом смысле олицетворением Домашнего очага! Да и кушанья у нее получались такие, что за них можно простить любую сварливость. Никогда после я не едал такого рагу с помидорами, ни рисовой похлебки с бараниной и травами, ни тем более таких пончиков с рифленой корочкой, хрустящих и тающих во рту. Жаль лишь того, что питаться доводилось каждому уединенно, за ширмочкой; даже Агату я не смог убедить в том, что это – ханжество. По-моему, и Барбарита тем лишала себя лучшей для кулинара награды – увидеть, как поглощают ее изделия.
Вот это и имела в виду достопочтенная теща, высказываясь о том, что ей придется пойти подрабатывать своей «печкой». Такую работу можно было найти не только в других семьях, где жена не справлялась, и городских харчевнях, но и на стеклоделательном заводе, в зеркальных и ювелирных мастерских, даже в кузницах. Не будет преувеличением сказать, что полные женщины являются основой такитакской энергетики – в компании с солнцем, разумеется.