Несмотря на его рывки, она смогла рассмотреть, что на нем надето какое-то темное одеяние с широкими рукавами и капюшоном, который свалился, открыв голову, полностью лишенную волос и густо покрытую уродливыми красными и белыми гребнями рубцовой ткани. Между скрюченных пальцев текли слезы, блестящие под включившейся в салоне лампочкой… и тут желудок у нее свело леденящим спазмом: между пальцев она смогла увидеть и ярко-голубое свечение – там, где никакого света быть не должно.
«Это не человеческое, – подумала она. – Это неправильно».
Значит, дело было не в пересечении двух миров, как она думала по дороге сюда. Это не люди нападали на сверхъестественные создания, внося опасные нарушения во всю тщательно выстроенную секретность. Это значит, что сверхъестественные создания нападают одновременно на оба мира.
Ей необходимо выяснить как можно больше. Неохотно – крайне неохотно – Грета сделала шаг обратно к машине, а потом еще один. Она продолжала сжимать в правой руке газовый баллончик, заставила себя взяться за ручку задней двери и открыть ее, чтобы рассмотреть корчащуюся фигуру мужчины, грубую ткань коричневой шерстяной сутаны, веревку, которой она была подпоясана, багровые шрамы на лице и руках. Это были шрамы от ожогов, причем недавних.
Он уронил то, что приставлял к ее шее, в тот момент, когда она попала в него газом. Грете очень нужно было это заполучить: ей необходимо было как можно больше узнать про оружие, которым ранили Варни. Взгляд зацепился за блеск металла почти под водительским сиденьем. Какой-то кинжал. Мужчина все еще прижимал руки к лицу. Если потянуться рядом с ним и схватить…
Обжигающая боль пронзила ее скальп: он зацепил прядь ее волос и дернул, выворачивая голову и заставляя смотреть ему в лицо. Оно не радовало бы взгляд, даже если бы не было перекошенным и покрытым красными и белыми пятнами, а глаза не источали видимый голубой цвет.
– Ведьма, – прохрипел он. – Мерзкая… порочная… ведьма! Все вы умрете. Все. Мир будет… будет очищен…
«Я не ведьма. Ведьма – не я, – сообразила Грета на истерически крутой волне адреналина. – Ведьма – Надежда, а она и так уже чистая…»
Грета крепко зажмурилась, затаила дыхание и опустошила баллончик прямо ему в лицо.
Он снова завопил, издав пронзительный звериный крик, и выпустил ее волосы. Рыдая, Грета нашарила под сиденьем его оружие и попятилась из машины, не обращая внимания на начавшийся дождь. Фонари на магистрали, благословенно-обыкновенный шум машин манили ее и перестали быть холодно-недостижимыми, словно поверхность Луны.
Она сунула нож – или что это было – в сумку и бросилась бежать.
Глава 4
Август Крансвелл допивал третью большую стопку виски за этот вечер, и напиток двенадцатилетней выдержки позволил ему смотреть на вещи гораздо более благодушно.
Они устроились у Ратвена на кухне, аккуратно раскрыв обе принесенные Крансвеллом книги на столе. Странный друг Ратвена, оказавшийся серокожим, на самом деле с сероватой кожей на лице и явно косивший под джентльмена пятидесятых годов прошлого века, вплоть до темно-синей тройки в узкую белую полоску, разбирался в латыни гораздо лучше самого Крансвелла, так что он с радостью уступил обязанности переводчика.
– Тут все довольно сжато, – говорил мистер Васс. – Речь сначала идет об эквиваленте мистических культов, тайных сообществ и так далее, а потом переходит на воинствующих монахов, что гораздо ближе к делу.
– После нашего телефонного разговора, Ратвен, я вроде как вспомнил, что видел это пару лет назад, – пояснил Крансвелл, – но найти удалось не сразу. Во второй книге есть изображения кинжалов, о которых я и говорил, но здесь рассказывается об орденах разных Мечей.
– Ливонское братство мечников, – откликнулся Васс, держа кончик пальца на волосок от древней бумаги. – Да. Начало тринадцатого века, время Северных крестовых походов. Пишут, что они вроде как растворились в Тевтонском ордене, но в тот период они были не единственной группой монахов, разгуливавших вооруженными до зубов. Местами описание становится весьма зловещим, – добавил он.
– Точно, – согласился Крансвелл, которому удалось прочесть почти всю страницу в плохо освещенном подвале, хоть он и прекрасно сознавал, что нюансов не уловил. – Примерно в то же время возникло еще несколько орденов. Один назывался «Орденом Святого меча», что на латыни смотрится гораздо круче, как и многое другое.
– «Gladius Sancti», – сказал Ратвен, заглянув Вассу через плечо. – Как я понимаю, «меч» надо толковать в прямом смысле, хотя Варни ранили не мечом, а скорее – кинжалом. Или дагой. Она оставила в теле крестообразное отверстие, и я никогда еще такого не видел.