— Но это будет грубым нарушением их нейтралитета, — возразил один из его слушателей. — И предположим, что Бельгия окажет сопротивление? Ее армия невелика, но мы не сможем сходу взять Льеж и Намюр. Говорят, что они не уступают ни одному из французских фортов, и нам придется начать с их регулярной осады. А Антверпен? Кому доведется расколоть этот еще более крепкий орешек? Именно нам, а если махнуть на эти крепости рукой, то, вполне вероятно, вся бельгийская армия и несколько французских дивизий на этих укреплениях будут представлять постоянную угрозу нашему правому флангу и нашим линиям коммуникаций?
Молодой офицер инженерных войск, доселе сдержанный и молчаливый в присутствии офицеров более высокого звания, включился в беседу:
— Льеж действительно укреплен очень основательно. Прошлым летом я провел в Бельгии целый месяц и хорошо изучил Льеж и Намюр, все, что смог там увидеть. В Льеже колпаки, прикрывающие тяжелые пушки, изготовлены из брони толщиной 228 мм, а бетонные валы, если верить нашим учебникам, — толщиной 10 см. Если это так, они наверняка выдержат обстрел наших 305-мм мортир.
— Ах, — сказал майор, — но это не все, что у нас есть. Мой брат Ульрих, из Военного министерства, рассказал мне кое-что. И для наших соседей там на границе это окажется веселеньким сюрпризом. У нас есть что-то посильнее 305-милимметровки. Очень секретное, конечно, но уже приготовленное в Эссене. Снаряды просто колоссальны, представляют собой, приблизительно…
Говорун не окончил фразы, потому что полковник артиллерии, только что непринужденно беседовавший с друзьями, почувствовал, что разговор зашел слишком далеко. Он хлопнул ладонью по столу и воскликнул: — Осторожно!
Тут же восстановилась тишина, и майор немного покраснел. Потом полковник поднялся и сделал знак майору. Майор пробормотал: «Слушаюсь!» и подошел к полковнику в углу зала. Было совершенно ясно, что разговорчивого пехотинца ждет головомойка за то, что он позволил себе рассказать слишком много лишнего.
— Ах! Почему? — произнес негромко другой офицер. — Какого черта старик не дал ему договорить? Мы же все тут друзья.
Он бросил взгляд на господина Брауна, который не почувствовав ледяного ветерка, пронесшегося по залу, спокойно рассуждал со своим соседом о преимуществах темного и светлого пива. Два офицера вскоре вернулись к столу, но майор не стал продолжать свой рассказ и почти сразу же попрощался.
Два дня спустя дела привели господина Брауна в Висбаден, по крайней мере, так он сказал своим ганноверским друзьям. Но на самом деле он сел на поезд и в тот же вечер прибыл в Дюссельдорф, красивый город неподалеку от Эссена. Мы не будем вдаваться в подробности, чем он там занимался. Большую часть времени он провел в Эссене, возвращаясь на ночь в Дюссельдорф, и отправил много деловых телеграмм в Брюссель, откуда они, как ни странно, тут же передавались в Лондон.
Вечером пятого дня Браун сидел в маленьком кабачке в Рурмонде, небольшом голландском городке у немецкой границы. Поезд, идущий на запад, остановился на вокзале, и на перрон сошло несколько пассажиров. Среди них был мужчина в плохо пошитой, но опрятной одежде — типичном воскресном наряде немецкого рабочего, какой ни с чем не спутаешь. Человек осторожно огляделся по сторонам и остался на перроне, подождав, пока остальные пассажиры не ушли. Потом, спросив дорогу у носильщика, он двинулся в сторону кабачка, где его ожидал Браун.
Они, казалось, не обращали друг на друга ни малейшего внимания. Браун продолжал читать газету, попивая пиво маленькими глотками, а немецкий рабочий, усевшись за соседним столиком, жевал большие бутерброды, а в интервалах между ними пил пиво из наполненной до краев огромной кружки, самой большой, пожалуй, которая была в этом кабачке.
Браун расплатился и вышел, повернув направо, по длинной улице, идущей параллельно железной дороге, пока не дошел до дороги, проходившей мимо засохших тополей. Браун свернул на нее и через пару сотен метров сел и закурил трубку. Был яркий осенний полдень. Равнинный голландский пейзаж, просматривавшийся на много километров, казался пустынным, но Браун, устроившись под тополем, терпеливо ждал, наблюдая за большой пыльной дорогой, по которой пришел сам.
Примерно через двадцать минут, он увидел силуэт, приближавшийся со стороны Рурмонда. Он тоже дошел до дороги с тополями, огляделся и медленным шагом повернул на нее. Браун встал и пошел навстречу к приблизившемуся человеку.
Тот был несколько взволнован, несмотря на внешнее спокойствие.
— Я уверен, что в поезде со мной ехал полицейский из Эссена, — сказал он, заметно нервничая. — Но в Рурмонде он не выходил, так что, я думаю, все в порядке.
— Здесь за вами определенно не следили, — успокоил его в ответ Браун, — я не видел никого на этой дороге за последние полчаса. Никто не проходил тут, кроме вас. А где ваши бумаги? — и он протянул руку.
— Не так быстро, сударь, — ответил рабочий. — Откуда мне знать, что вы принесли то, что обещали?
Браун вынул из своей дорожной сумки толстую пачку немецких банкнот и пересчитал их прямо на глазах у мужчины. Тот, в свою очередь, расстегнул пальто, вытащил перочинный ножик, надрезал подкладку и вытащил из-под нее несколько листов бумаги.
Он передал листки Брауну, тот взял их и положил деньги назад в карман.
— Минуточку, — сказал Браун, увидев, как недоверчиво заволновался немец, прося деньги. — Мне тоже нужно сначала посмотреть, удостовериться, тот ли товар вы мне доставили. Посидите и покурите вот эту прекрасную сигару. Я вас не задержу долго.
Постоянно ворча, компаньон Брауна подчинился, а англичанин быстро пробежал глазами бумаги, пытаясь как можно глубже оценить их содержание.
— Я не вижу «синьку», которые вы мне обещали, — заметил он.
Другой торопливо ответил:
— Мне не удалось ее получить, сударь. Шмидт ничего и знать не хотел до последнего момента и заявил мне, что не хочет ввязываться в эту историю. Я сказал ему, что люди Эрхардта, в Дюссельдорфе, хотят получить эти чертежи исключительно в коммерческих целях, но я думаю, что он унюхал секрет. Он сказал, что технические описания, напечатанные на машинке, не столь опасны, потому что полдюжины его коллег могли бы их взять, но вот если пропадет «синька», он тут же попадет под подозрение. Впрочем, вот кроки, которые отображают все важные детали, как он мне сказал.
Браун не ответил и продолжил изучение бумаг. Наконец, он был доволен, полез в карман и молча отдал деньги. Несколько иронично Браун наблюдал, как торопливо немец схватил банкноты, засунул их под подкладку пальто и принялся зашивать их там с помощью иголки и нитки, которые вытащил из большого кошелька.
— Ваш способ прятать деньги несколько примитивен, дружище, — сказал он через пару минут. — Если бы я вас обыскивал, я бы разрезал ваше пальто.
Мужчина заметно удивился. — Это самое лучшее, что я смог придумать, — проворчал он. — Во всяком случае, хотя я и видел того полицейского, я все равно уверен, что меня ни в чем не подозревают. Фридриха Мюллера все знают в Эссене как человека честного, который работает вот уже двадцать лет, и с ним никогда не было проблем. Впрочем, а что такого плохого, если бы даже я и передал коммерческие секреты конкурирующей фирме из Дюссельдорфа? Возможно, возникли бы большие проблемы, если бы они узнали, но это ведь не преступление, в самом-то деле, если здраво на это посмотреть.
Господин Браун внимательно слушал эту речь, довольно неуместную, которой немец, похоже, пытался успокоить свою совесть, для чего, видимо, не совсем хватило даже толстой пачки банкнот.
— Совершенно верно, — заметил он сухо. — У меня нет никаких сомнений, что господин Фридрих Мюллер на самом деле принадлежит к очень респектабельному обществу, поскольку я еще не имел удовольствия с ним встречаться.
Его компаньон вздрогнул и побледнел.
— Но, сударь, это я Фридрих Мюллер, вы же это хорошо знаете.
— Верно, — сказал Браун, закурив сигару, — я даже знаю, что зовут вас Отто Бенке, проживаете вы на улице Брюккештрассе, дом 42, на третьем этаже. Вот так, вот так, — продолжил он, подняв руку, когда его собеседник пытался что-то ему отвечать и возражать. — Я, конечно, позаботился о том, чтобы узнать вашу настоящую фамилию перед тем, как устроить нашу маленькую сделку. Но поверьте мне, я не сделаю вам ничего плохого, и вам не стоит бояться. Если же вам подвернется случай, вы сможете и в будущем заработать себе много денег, с точно таким же малым риском, если захотите заняться таким делом.