Гораздо более сложной задачей была слежка за интернированными немецкими судами. О том, что эта слежка проводилась нами весьма эффективно, свидетельствует тот факт, что очень немногим пароходам из числа огромного интернированного флота удалось сбежать из портов, где они находились. Среди «беглецов» был пароход «Сакраменто», сбежавший из Сан-Франциско осенью 1914 года, и служивший кораблем снабжения эскадры графа Максимилиана фон Шпее, пока его не потопили англичане в битве у Фолклендских островов. Но даже в этом случае мы взяли реванш, потому что собрали достаточно доказательств, чтобы вывести на чистую воду и наказать тех, кто помог этому побегу.
В другом случае, мы собрали необходимые доказательства для судебного преследования американского директора пароходной компании «Гамбург-Америка Лайн», ее начальника отдела закупок и суперинтенданта, которые в 1914 году пытались снабдить фальшивыми документами немецкие суда с целью дать им возможность покинуть порыт и стать судами снабжения немецких боевых кораблей, действовавших в открытом море. Это была одна из махинаций Бой-Эда, и она проводилась из его секретного бюро в Нью-Йорке в доме № 11 на Бродвее.
В разных частях США были созданы секретные склады оружия, которое должно было послужить Германии. Несомненно, оружие на некоторых из них предназначалось для отправки в Европу для снабжения немецкой армии. Но так как возможность осуществления такой отправки со временем становилась все менее вероятной, заговорщики обратили свое внимание на снабжение оружием недовольных и бунтовщиков, существовавших в Британской Империи.
Например, на улице Вест-Хьюстон-Стрит в Нью-Йорке размещался склад с оружием и боеприпасами, которых хватило бы для того, чтобы вооружить десять тысяч человек. Одних винтовочных патронов там хранилось два с половиной миллиона. Осенью 1915 года оружие потребовалось отправить, и в большой тайне был разработан детальный план по его погрузке.
Наши разведчики узнали все об этой афере. Они с самого начала установили слежку за складом, на самом деле, даже раньше, чем этот склад вообще был создан. И потому ровно за день до того, когда немцы планировали опустошить свой склад, у выхода из гавани Нью-Йорка внезапно появилось несколько британских крейсеров. Их было видно с берега, и появление это вызвало вопросы в американских газетах — какого черта, мол, их сюда занесло.
Немцы тоже, разумеется, узнали об этом, и погрузка оружия так никогда и не состоялась. Примерно четыре месяца спустя их арестовали американские власти.
Позже среди бумаг фон Папена, попавших в руки англичан в Фалмуте и расшифрованных в знаменитой «Комнате 40» Адмиралтейства, отыскалось одно письмо графа Бернсторффа, в котором упоминалось о «складировании оружия в Нью-Йорке и в штате Вашингтон, которое предназначалось для Индии».
Чиновники посольства Германии в Вашингтоне продолжали энергично заниматься подстрекательством к восстаниям в Индии, Ирландии и в других частях Империи. На это ими выделялись большие суммы денег — и совершенно впустую. Мы же со своей стороны продолжали осуществлять постоянную слежку за их действиями. Их связь с сэром Роджером Кейзментом и Пасхальным восстанием в Дублине сегодня уже вошла в историю, потому не требует особого рассказа.
Самое большое негодование среди американцев вызвал, пожалуй, ставший известным факт, что дипломаты из посольства Германии были непосредственно связаны с диверсиями на пароходах, находящихся в открытом море, для чего использовались специальные зажигательные бомбы. В 1917 году Комитет общественной информации правительства США опубликовал небольшую книгу с фотографиями документов, обвиняющих в этих актах саботажа капитана Кёнига и капитана фон Папена. Но перед тем, как американцы начали действовать, они получили от британской Секретной службы собранные ею доказательства.
Всего список, включенный в обвинительное заключение Большого Федерального Жюри, насчитывал сорок один случай диверсий на борту пароходов, вышедших из гавани Нью-Йорка.
Двух человек, занимавшихся наиболее активно этой отвратительной деятельностью, звали фон Кляйст (настоящее имя Франц фон Ринтелен) и доктор Шееле. Их имена, возможно уже забыты сегодня, но тогда они постоянно фигурировали в газетах.
Подоплека истории разоблачения фабрики зажигательных бомб не была раскрыта на процессе, но заслуживает, чтобы ее рассказали.
Однажды руководителя британской Секретной службы в Нью-Йорке попросили к телефону, и он услышал в трубке очень нервный голос с явным немецким акцентом.
— Вы, капитан…., хотели бы получить информацию, жизненно важную для Великобритании? — спросил голос. — Если да, пришлите кого-нибудь, кто хорошо говорит по-немецки, в Хобокен, по определенному адресу.
Англичанин пригласил своего собеседника приехать в Нью-Йорк, но тот категорически отказывался от любых приглашений. Или Хобокен или нигде — таков был его ультиматум.
Один из наших агентов, говоривший по-немецки не хуже немца, отправился на рандеву, но его предупредили, чтобы он был очень осторожен, потому что все это дело сильно походило на ловушку. Подручные графа Бернсторффа были очень активны в это время.
На Хобокене, рядом с пирсами компании «Гамбург-Америка Лайн», наш агент нашел указанный адрес. Это оказалось маленькое немецкое кафе. Ему открыл дверь некий тип, в котором сразу можно было узнать американского немца, и провел его на второй этаж. Все это время агент Секретной службы не вынимал руку из кармана. где лежал его револьвер. Ситуация казалась все более опасной.
Он не почувствовал себя лучше и когда увидел своего информатора — печального молодого человека, внешне очень испуганного. Такой парень вполне мог играть роль «козы», которую используют как приманку при охоте на тигра. Молодой человек представился, назвав то же имя, что и по телефону, и предложил пройти в отдельный кабинет.
Наш разведчик не захотел попасть в такую западню. Вместо этого он предложил посидеть в углу в кафе. Там было меньше вероятности, что с ним произойдет «несчастный случай» и во всяком случае, там он специально сел спиной к стене.
Информатор рассказал часть своей истории. Его, одаренного химика, наняла на работу некая банда, занимавшаяся изготовлением зажигательных бомб, которые размещались на торговых пароходах, выходивших из американских портов. За выдачу имен заговорщиков молодой человек просил две тысячи долларов.
Наш разведчик был не настолько глуп, чтобы притащить такую сумму денег с собой в Хобокен, кроме того, перед тем, как заплатить, он хотел бы увидеть доказательства, подтверждающие эту историю. Он протянул юноше двадцатидолларовую банкноту как знак своей добросовестности и пообещал заплатить больше, если молодой человек сможет на следующий день принести одно из этих зажигательных устройств.
Юноша принес бомбу. Это был свинцовый сосуд длиной десять и диаметром два с половиной сантиметра. Внутри него находился маленький цинковый цилиндр. Кислота, находящаяся во втором цилиндре должна была воспламенить субстанции, спрятанные в свинцовом сосуде, стоило лишь ей «проесть» стенку внутреннего цилиндра. Время, которое требовалось кислоте на то, чтобы «проесть» стенку и привести к возгоранию, зависело от толщины стенок цинкового цилиндра.
Молодой человек ничего не хотел больше говорить, пока ему не заплатят обещанную сумму. Он получил ее, но как раз в этот момент в игру вступил специальный полицейский отряд по борьбе с бомбами, возглавлявшийся знаменитым инспектором Танни. Парня арестовали вместе с деньгами и забрали для допросов.
Господин Танни умел так ставить свои вопросы, что отвертеться от ответов было никак невозможно. Потому молодой человек рассказал и ему всю свою историю. Химика звали доктор Вальтер Шееле, его главным помощником был Кляйст, а фабрика по производству бомб находилась на борту большого интернированного немецкого парохода «Фридрих дер Гроссе».
Еще важней было то, что этот след предоставил нам еще и много дополнительной информации о Вольфе фон Игеле, так называемом «рекламном агенте» Уолл-Стрита и одновременно одном из руководителей немецкой диверсионной сети.
Вся наша борьба против немецких действий в США осуществлялась исключительно с помощью хитрости. Мы не могли там использовать силу и, по крайней мере, в первые месяцы, не могли апеллировать к закону и рассчитывать на помощь местных правоохранительных органов. Но хитрость служила нам великолепно, о чем, похоже, хорошо знает доктор Хайнрих Альберт.