Я встала и пошла в свою комнату. У меня как будто чуть-чуть подкашивались ноги, но это было приятно. Я подготовилась ко сну, не выпуская Тоби из рук. Я разговаривала с ним, объясняла, что делаю, и приветствовала его в новом доме. Я надеялась, ему будет здесь хорошо. Я представляла, как он отвечает. Я сжала его в объятиях, и у меня слегка закружилась голова – так что не знаю, потеряла ли я сознание или просто заснула.
Той ночью мне приснился сон про худую женщину с длинными волосами. Я сидела у нее на коленях. Это было странно, потому что я никогда не сидела ни у кого на коленях. Еще это было странно, потому что мне никогда раньше не снились сны.
На следующий день я позвонила своей тете Кристин.
– О, дорогая, – вскрикнула она, – какая радость тебя услышать! Мы так беспокоились за тебя.
– У вас до сих пор есть то красное пальто?
– Что? О… это было так давно. Потрясающе, что ты помнишь. Прошло, наверное, лет двадцать с тех пор, как мы с тобой виделись.
– Вы выглядели как кинозвезда. Мне нравилось это пальто. Тетя Кристин, вы помните что-нибудь до того, как вам исполнилось семь лет?
Повисла пауза.
– Ну, да, у меня есть несколько воспоминаний – как мне покупает мороженое в рожке папа – твой дедушка…
– Сколько вам было лет?
– Наверное, три или четыре…
– Я думала, у людей начинают появляться воспоминания только после семи.
– Ну, у всех по-разному.
– Мне кажется, со мной что-то случилось, когда я была младше семи.
Повисла еще одна пауза.
– Салли, могу я приехать повидать тебя?
– Зачем?
– Думаю, будет лучше, если я смогу поговорить с тобой лично.
Меня согрела мысль о том, что я встречу ее снова.
– Могу быть у тебя сегодня к обеду.
– Вы хотите пообедать?
– Нет, просто чашка чая…
– Я могу сделать сэндвичи с ветчиной.
– Это было бы замечательно.
– Не берите с собой Дональда, хорошо?
– Ну ладно, он пока восстанавливается после операции, но почему ты не хочешь его видеть?
– Отец говорил, что он ленивый болван, который женился на вас ради денег.
Тетя рассмеялась.
– Почему вы смеетесь?
– Ох, твой отец. Еще сам говорит о проецировании…
– Я не понимаю. Мне не нравится, когда надо мной смеются.
– О боже, я смеюсь не над тобой! Слушай, не переживай. Я не буду брать Дональда.
Я повесила трубку сразу после того, как мы разделались с прощаниями, которые всегда страшно раздражают: «До свидания», «Пока», «До свидания», «До скорого», «Да, пока», «Тогда до свидания»… Это так утомительно.
Через два часа я пошла на кухню делать сэндвичи. Я смастерила слинг из отцовского шарфа, чтобы держать Тоби как можно ближе к сердцу. Я рассказала ему о нашей сегодняшней гостье. Снова спросила про «C». Я не ждала ответа, но мне было приятно с ним разговаривать. Я не чувствовала себя одинокой.
Когда я открыла дверь, за ней стояла тетя Кристин с огромным букетом цветов.
– Дорогая! Боже, сколько лет прошло! Ты такая высокая! И красивая!
Тетя Кристин всегда выглядела как модная копия мамы. Но сейчас она разочаровывающе постарела. Я чуть не сказала это. Кожа на ее лице обвисла, хотя глаза под золотыми тенями и пышными черными ресницами были по-прежнему яркими. Ну, логично. Мама умерла уже очень давно. Я чувствовала себя рядом с тетей вполне спокойно, пока она не попыталась дотронуться на меня, и я отшатнулась.
– Извини, – она подняла руки вверх, как при аресте. – Помнишь, раньше ты разрешала мне подержать тебя за руку?
Это правда, но мы давно не практиковались.
Мы пошли на кухню, и я поставила воду и начала заниматься чаем. Я наблюдала за ней. Тетя Кристин посмотрела на меня и улыбнулась.
– Как твои дела? Я смотрю, ты еще не повесила никаких украшений?
– Нет, мы с отцом решили, что это для детей.
Тетя Кристин нахмурилась.
– Я сейчас получаю разные письма, – начала я. – Некоторые люди хотят подружиться со мной. Некоторые меня ненавидят. Мне написали, что я дьявольское отродье.
– Можно посмотреть?
Я показала ей разобранную почту.
– Так, ну это можно отправлять прямо в мусор, – заявила она, взяв в руки злые записки и письма от журналистов. Я согласилась. Мне не хотелось ничего этого хранить, только письмо от моей одноклассницы Стеллы и записку от «С».