К сожалению, ящик оказался пуст. «Вот не везёт!» – рука сама потянулась проверять его дальние углы. Что-то щелкнуло, и дно сдвинулось, показывая искательнице приключений потайную нишу. Затаив дыхание, женщина достала оттуда толстую чёрную тетрадь.
«Только люди, пораженные одинаковым недугом, понимают друг друга», – гласила надпись на первой странице.
« Прямо драматургический роман какой-то!» – подумала Моника и открыла тетрадь на середине.
марта **
Был просто замечательный день. Холодная зима отступила, уступая место весне: пели птицы, солнце ярко светило, а люди улыбались. Хорошо!
Наивный! Знаю же, что мне нельзя расслабляться, ведь я сразу же сделаю какую-нибудь глупость! Вот и сегодня я снова подошел к дочке, когда она стояла с друзьями, и всего лишь сделал ей комплимент. . . И почему я не обратил внимания на предостерегающие взгляды её друзей? Слепому же было понятно, что моя малышка не в духе!
Странно. . . Эти ужасные слова больше не воспринимаются мною, как удар в сердце. Наверное, на нём уже просто не осталось живого места. . . Просто грустно. . .
Беру отгул, точнее просто сбегаю с работы, и еду кататься. Уж очень часто я стал это делать, так и до выговора не далеко . . .
Стремительная езда на мотоцикле поднимает мне настроение, создаётся впечатление полёта. Но топливо закончилось слишком быстро и приходится заезжать в город.
Прямо передо мной ехала машина с надписью «Живём, чтобы убивать!» вместо номера. Никогда не понимал таких людей. По-моему их сажать в тюрьму нужно за такие мысли! Сразу после светофора машина рванулась и скрылась за поворотом, а прямо мне под колёса был выкинут какой-то мешочек. Я чудом смог на него не наехать, при этом, не столкнувшись с остальными водителями.
Когда гул от гудков немного утих, я слез со своего чёрного харлея и взял мешок в руки. Внезапно он заскулил и дёрнулся. Из дырки в ткани на меня недоверчиво смотрели два чёрных глаза-бусины. Взгляд как-будто проникал в самое сердце. Как можно было пытаться убить такое чудо!?
Вернувшись домой, я освободил это маленькое чудо. Чудо оказалось двухнедельным чёрно-белым щенком овчарки, который забавно хватал меня за пальцы и тёрся о мои руки, прося ласки. Только через полчаса я понял, что он голоден.
Что ж, придётся мне и завтра взять отгул. Не могу же я оставить этого малыша без присмотра!
Моника перелистывал страницу за страницей, полностью погрузившись в чтение.
- Развлекаешься? – Голос Штейна, как всегда, заставил её вздрогнуть.
- А что, нельзя? – Повелительница с вызовом посмотрела на мужчину в расстегнутой белоснежной рубашке, которая теперь совсем не скрывала его мускулистого тела.
«А у Марии губа не дура». – Моника даже немного позавидовала подруге.
- Почему же, тебе можно всё! – Штейн сделал несколько шагов в сторону девушки.
- Если ты до сих пор на меня сердишься, прими мои глубочайшие сожаления. . .
- Вот дурочка! – Профессор вплотную наклонился к собеседнице. – Если бы я захотел мстить – ты давно была бы уже мертва! Да и Мака тоже. . . – Садистская ухмылка не сходила с его лица.
- Никогда не поверю, что ты так легко это простишь.
- О, поверь мне, четырнадцать лет не малый срок. Почитал несколько книг, попутешествовал и пришёл к выводу, что с годами вспоминается только хорошее. . . – Штейн протянул Монике руку:
- Мир?
- Мир, – улыбнулась повелительница, оказавшись в объятиях старого друга.
- Что ты читаешь? – Через несколько минут профессор не выдержал этих телячьих нежностей. В ответ женщина продемонстрировала ему черную тетрадь. – А почему с середины?
- Так получилось.
- Вот ты всегда так! Ухватишься за что-то и не вникнешь! Тебе никогда не понять «людей, пораженных одинаковым недугом». – Сказав это, Штейн быстро вышел.
Моника открыла первую страницу и, прочитав, выронила тетрадь.
«Собственность Спирита Албана», – было выведено аккуратным подчерком.
Гирико обожал исследовать незнакомые строения, а особенно их крыши. Поэтому, проснувшись одним из первых, он сразу же приступил к осмотру. Шум дождя успокаивал чародея, который ради маленького удовольствия не боялся намокнуть. Петляя между дымовых труб, он наткнулся на Джастина:
- Ну и что ты тут забыл? – ответа не последовала. – «Опять началось». – Констатировал факт бензопила и бесцеремонно вытащил наушники из ушей парня.
- Эй! – недовольно вскрикнул гильотина, но сразу же успокоился. – Привет.
- Ну, привет-привет. – Гирико, довольный собой, крутил предмет техники в руках. – Это, что же получается? Один из Кос Смерти нарушил приказ своего Бога! А если бы это был не я, а Кассандра, например, ты бы тоже ей «Эй!» кричал?
После каждого слова Лоу становился всё мрачнее и бледнее, а под конец вообще опустил глаза вниз. Его губы дрожали.
- Просто эти песни помогают мне успокоиться. . . – подросток продемонстрировал обидчику старый кассетный плейер. Гирико, поняв свою ошибку, сел рядом, обнял друга и приготовился слушать.
Только через несколько минут Джастин тихо заговорил.
- Не смейся надо мной, пожалуйста. Я и сам знаю, что в моём возрасте странно так реагировать на женщин и вообще. . . – опять долгая пауза – Знаешь, а ведь я действительно здесь бывал раньше, когда . . . был ещё другим человеком.
Десятилетний мальчик стоит и смотрит в зеркало. Он совсем худой, завёрнут в грязную простынь. Его тело изуродовано кровоподтёками и синяками, но голубые глаза горят решительным огнём. «Ну, появись! Я хочу увидеть тебя снова, в последний раз . . .»
Но ничего не происходит, и мальчик переходит к задуманному. На его руке появляется острое, как бритва, лезвие, которым он обречённо проводит по шее, изуродованной засосами извращенцев. Мир начинает терять краски и звуки, хотя мальчик и рад забыть, как звучат крики и выглядит кровь. . .
Дверь разламывается на части и молодой мужчина с красно-рыжими волосами врывается в комнату.
- Что же ты натворил, дурачок, – он нежно гладит ребёнка по светлым волосам, мажет рану очень редкой мазью, которая останавливает кровотечение, и уносит его из этого ужасного борделя.
Джастин Лоу, а тогда ещё Питер Смит, очнулся в Логове примерно через два дня после спасения. Он был ужасно напуган и уверен, что Спирит, который не отходил от него ни на шаг, его купил для удовлетворения своей похоти. Чтобы успокоить паренька, коса играл ему на гитаре свои собственные песни, а потом подарил ему кассетный плейер.
Через месяц юное оружие впервые увидел Город Смерти и Шинигами (именно его появления в зеркале так ждал мальчик). Его окрестили и нарекли Джастином, а фамилию блондин выбрал себе сам.
- А потом появились слухи, что я незаконно рождённый сын Спирита. . . – Голос парня уже не дрожал, – Это окончательно испортило мои отношения с Моникой. Она поставила мужа перед выбором: я или семья. К тому времени мне уже было тринадцать, и я был близок к становлению Косой Смерти. . . Никогда не забуду лица Спирита, когда я приказал ему остаться с семьёй. . .
- А потом ты уехал? . . . – Гирико прижал Лоу к себе, спасая от холодного ветра.
- Да. . . через месяц я стал Косой Смерти, и Шинигами отправил меня в Рим на стажировку.
- Прости меня, пожалуйста. Я не знал. . .
- Ничего, только не рассказывай никому. . .
Ветер пел свою песню, а дождь аккомпанировал ему барабанящим стуком. Двое парней сидели и думали каждый о своём. . . Крик о помощи заставил их бежать в квартиру.
====== Глава 24. Душевные пытки. ======
Темно и холодно. . . Ощущение, что тело движется – его заставляют куда-то идти. . . Резкий спуск и остановка.
- Смотрите – Великий Шинигами! – Ледяной голос старухи прерывается громким хохотом.
Только теперь свет проникает в глаза. Он стоит в центре пентаграммы, в одном из помещений в нижнем уровне Академии. Тусклые свечи с трудом отвоёвывают у тьмы несколько метров света. У алтаря видны только две фигуры – Верховная Ведьма и Кассандра, но ощущения подсказывают, что их тут около двух сотен. Все спешат посмотреть на унижения Бога.