Вот и всё. Больше планет в её Солнечной системе нет. Да, ещё она рассказала про Новый Год. Он наступает тогда, когда на ночном небе луны Тандема - Рут и Фут - становятся горизонтально, а между ними располагается луна Лут...
Когда мы ближе к вечеру проходили мимо Старой Франкфуртской Оперы, Генрих, наконец, догадался оставить нас одних. Уже не соблюдая никаких приличий, я целовал и целовал её, повторяя, как заклинание: "Я люблю тебя! Я люблю тебя! Я люблю тебя!"
- Я тоже тебя люблю, Эрих. - Вдруг услышал я ласковый шёпот мне на ухо. От неожиданности я чуть не уронил Галину, которую держал на руках, на тротуар.
- А как же твой муж?
- И мужа, и сына я очень люблю. В той жизни.
- Я не понимаю, какая "та жизнь"? - Я поставил её на землю.
В свете уличного фонаря, под которым мы как раз остановились, Галина вытянула перед собой обе руки.
- Это одна жизнь, - Она показала головой на правую, а затем на левую руку, - а это другая. Они не пересекаются. В этой жизни я люблю мужа и сына, а в этой - тебя.
- Это параллельные миры?
- Да. И они никогда не пересекаются. Здесь я люблю тебя. - И она снова меня поцеловала.
Я подхватил её на руки и не опускал уже до самого дома...
Пока я думал, как достать ключи, не отпуская Галины, она сама просто толкнула дверь рукой и та открылась. Точно так же раскрывались и все последующие двери, пока мы с ней не попали в мою спальню и я не положил её на кровать...
Посреди ночи я проснулся от какого-то шороха - Галина одевалась в темноте.
- Ты опять исчезаешь? - Я очень не хотел с ней расставаться.
- Да, мне пора.
- Но... - Я лихорадочно искал вескую причину, по которой она бы могла остаться. - У меня же завтра день рождения! - И как это я вовремя вспомнил. - Мне исполняется двадцать пять лет! Ты просто не можешь бросить меня в такой день!
- Правда? Тогда это всё меняет. Мне надо пересчитать прыжок... - Она исчезла просто передо мной: только что была, и сразу не стало. Я вскочил, растерянно оглядываясь, и вдруг какой-то толчок бросил меня обратно на кровать - это в комнате снова появилась Галина.
- Ой! Эрих, я думала, что ты лежишь... Извини, что прыгнула на тебя... Я могу остаться.
Я радостно вскочил, судорожно стянул с неё платье и всё остальное, бросая вещи прямо на пол, и потянул её в постель...
<p>
*6*</p>
- Поздравляю тебя с днём рождения! - Разбудил нас утром крик Генриха, который ворвался ко мне в комнату с большим свёртком в руках. - Ой, а ты не один?... А я тут с подарком...
- У меня уже есть один подарок! - Я поцеловал в щёку лежащую на моей руке Галину. - Но и от твоего отказываться не буду. Давай его сюда!
Генрих протянул мне свёрток и переминался с ноги на ногу возле кровати, пока я, сев в постели, его разворачивал. Галина тоже села, закутавшись в одеяло. В свёртке оказался замечательный бритвенный набор брендовой марки. Галина провела рукой по моей щеке:
- Да, пора бриться. А мой подарок будет потом.
После лёгкого завтрака, который приготовила нам Галина из чего-то вкусного, но совершенно непонятного (возможно даже, инопланетного), мы расстались с Генрихом до вечера. Вечером у нас дома должна была состояться небольшая вечеринка только для друзей, и Генрих занимался её организацией.
- А сейчас будет мой подарок. - Сказала Галина, когда мы остались одни. - Эрих, ты бывал в Египте?
- Бывал, но сейчас, кажется, не курортный сезон. - И я посмотрел за окно. Там, как и вчера, было начало апреля. Погода, хотя и солнечная, всё же не была летней.
- А мы и не собираемся на курорт. - Ответила Галина. - И хотя весна в Египте - это очень красиво, я покажу тебе что-то необычное.
Она достала из сумки (У неё не было сумки!) какой-то свёрток и подала его мне.
- Нам надо переодеться. Давай, быстрей! - И она сама принялась переодеваться в длинную хлопчатобумажную белую арабскую рубаху и такие же штаны. На голову она надела белый мужской головной платок - шемаг или куфию с чёрным обручем - эгалем и стала похожей на обычного арабского мальчика, вот только глаза были необыкновенно сине-голубыми. Я тоже переоделся и посмотрелся в зеркало - араб арабом! Ещё и усы с бородой у меня тёмного цвета...
- Приготовься, сейчас мы прыгнем! - Она крепко обняла меня, прижав всем телом к себе. - Закрой глаза и задержи дыхание - с непривычки прыжок может вызвать головокружение и тошноту.
Я глубоко вдохнул и закрыл глаза. В тот же миг мой желудок подскочил вверх - говорят такое бывает в невесомости или при прыжке с парашютом. Мне же это напомнило резкое падение на одном из аттракционов. Чуть не упав, я открыл глаза... и увидел перед собой пустыню. Такого резкого "прыжка" я не ожидал и в растерянности начал оглядываться. И впереди, и справа, и слева простирались необозримые пески и песчаные холмы, барханы и камни. Зато за своей спиной, всего в каких-то ста метрах, я увидел сочную зелень оазиса.
- Ну как, - Спросила Галина. - Можешь уже стоять? - Я кивнул и она, разжав объятия, отпустила меня.
Сначала меня немного качнуло, но я тут же справился и установил равновесие.
- Нам туда! - Галина показала в сторону оазиса. Взяла меня за руку и мы пошли к ближайшим пальмам.
- На днях один из египетских археологов пролетал над пустыней. - Объясняла мне Галина по дороге. - Вдруг началась гроза и, что тут большая редкость, пошёл ливень. Археологу пришлось посадить свой самолётик на окраине оазиса и укрыться под навесом скалы. Ливень был таким сильным, что начал потоками смывать песок со скалы. Археолог вовремя отскочил - потоками воды смыло большой пласт песка и понесло вдоль русла местного ручья. А когда всё утихло, он решил осмотреть вымытую от песка скалу. Вот тогда-то ему и открылся, освобождённый из под песка, кусок каменной кладки. Он, конечно же, сразу же полетел в Каир, сообщил куда надо, собрал бригаду, и со вчерашнего дня здесь начались раскопки. Нам очень надо здесь быть!