Отметим, однако, что опасения российского военно-политического руководства по поводу вторжения австрийских морских сил в Черное море имели под собой некоторые основания. В ноябре 1913 г. внешнеполитическое ведомство получило «из агентурного источника» информацию о том, что «германское правительство берет на себя обязательство подготовить, на случай осложнений с Россией, беспрепятственный пропуск турецким правительством австрийской или соединенной австро-итальянской эскадры через Проливы». При этом «ближайшей задачей австрийского флота должно быть отвлечение… русской черноморской эскадры от участия в борьбе за Проливы»{97}.
События первых дней Великой войны, казалось, подтверждали уместность этих предположений. 22 июля (4 августа) 1914 г. в Тешене начальник австрийского полевого генштаба фельдмаршал граф Ф. Конрад фон Гетцендорф принял флотского представителя в ставке контр-адмирала Респа. Последний, исходя из объявленного Италией нейтралитета и практически предрешенного выступления Англии, констатировал крах предвоенных планов применения «союзных» австро-итальянских военно-морских сил. Напомним, что морское соглашение между державами Тройственного союза, вступившее в силу в ноябре 1913 г., предусматривало сосредоточение с началом войны союзных флотов в центральной части Средиземного моря (Неаполь, Мессина, Аугуста), с тем чтобы отсюда контролировать все морские коммуникации на театре{98}.
Сделав справедливый вывод о весьма опасном положении австрийских морских сил перед лицом господствующих в Средиземном море англо-французов, Респ бесполезному блокированию в Адриатике сильнейшим неприятелем предпочел прорыв в Черное море. Действительно, по черноморским меркам флот империи Габсбургов выглядел весьма внушительным и явно превосходил силы, которыми располагал командующий русским Черноморским флотом адмирал А.А. Эбергард. К первым числам августа 1914 г. были боеготовы 1 — я дивизия линкоров вице-адмирала Ньегована в составе дредноутов «Тегетхоф», «Вирибус Унитис» и «Принц Ойген» (20 тыс. тонн, 20 узлов, по двенадцать 305-миллиметровых и 150-миллиметровых орудий) и 2-я дивизия контр-адмирала Вилленика из трех додредноутов типа «Радецки», сопоставимых с кораблями типа «Евстафий» — лучшими линкорами нашего Черноморского флота. И это не считая броненосного крейсера «Санкт Георг» с 240-миллиметровой артиллерией, 29-узлового скаута «Адмирал Спаун» и нескольких вполне современных эскадренных миноносцев типа «Татра»[14].
Идея перевода австрийских кораблей в Черное море была не нова и уже выдвигалась немцами, которые предполагали столь нетривиальным путем вырвать у русских господство на этом морском театре, создать угрозу российскому побережью, а затем, обезопасив прибрежные районы Болгарии и Румынии, облегчить тем самым их выступление на стороне центральных держав. Видимо, поэтому прожект нашел самого горячего сторонника в лице министра иностранных дел Австро-Венгрии графа Л. фон Берхтольда, который поспешил телеграфировать в Константинополь о необходимости пропуска австрийских кораблей в Черное море, а в Берлин направил предложение об участии в экспедиции германской Средиземноморской дивизии контр-адмирала Вильгельма Сушона в составе линейного (по германской классификации — «большого») крейсера «Гебен» и легкого («малого») крейсера «Бреслау».
Весьма вероятно, что именно с черноморскими делами связана задержка с формальным вступлением Австро-Венгрии в общеевропейский конфликт — война России, напомним, была объявлена только 24 июля (6 августа). Очевидно, граф Ф. Конрад фон Гетцендорф полагал, что развертывание австрийского флота в Черное море займет не менее трех суток, и на такой срок должно быть задержано объявление войны России.
Заинтересованность в приходе австрийских кораблей обнаружила и турецкая правящая верхушка. Энвер и Джемаль настаивали на переводе в Константинополь одного или двух австро-венгерских линейных кораблей и обратились за содействием к австрийскому военному атташе фельдмаршал-лейтенанту[15] И. Помянковски. Последний и сам полагал, что «императорские дредноуты в Черном море могли бы сыграть гораздо более полезную роль, чем в Адриатике», и направил австрийскому верховному командованию соответствующую телеграмму{99}. Однако ответа он не дождался.
14
Приведен состав боеготового ядра австрийского флота, отмобилизованного и способного решать задачи по предназначению к началу августа 1914 г. (по данным Warship International. 1971. No. 3. P. 299). Общий же численный состав флота Австро-Венгрии включал, не считая совершенно устаревших кораблей, 12 линкоров (из них три дредноута), девять крейсеров (в том числе три броненосных), 19 эсминцев, 60 миноносцев и 14 подводных лодок.