«Надень это, уважаемая гостья Её Величества. Твоя одежда находится в чистке. В этом платье тебе будет удобнее».
Платье село прекрасно, будто на Энити и было сшито. Одно плечо и руку до локтя прикрывал рукав-пелерина, второе плечо оставалось голым. Складчатый подол покроя «полусолнце» в длину достигал середины бёдер. Ткань оказалась совершенно невесомой и воздухопроницаемой, будто Энити разгуливала голышом. Платье не стесняло движений и совсем не чувствовалось на теле. Из чего были изготовлены сандалии? Определённо, не из кожи. Материал ремешков и подошв Энити не могла опознать, и он был такой же лёгкий и полувоздушный, как платье, велюрово-мягкий, но плотный на ощупь. Девушка расчесала ей волосы деревянным гребешком и убрала боковые пряди под заколки-лилии. Теперь Энити была облачена полностью по здешней моде.
«Ты хотела бы выйти в сад, уважаемая гостья Её Величества?» – телепатически осведомилась девушка.
«Да, если можно», – кивнула Энити.
«Ступай за мной, я провожу тебя».
Провожатая оказалась очень кстати, иначе Энити заплутала бы в огромном дворце. В его залах, несмотря на закатный час, жизнь не затухала: обитательницы по-прежнему пели, разговаривали, смеялись, танцевали. Впрочем, музыка в вечернее время играла заметно тише. Гостью провожали любопытными взглядами, улыбались и перешёптывались. А той вдруг пришло в голову, что она до сих пор не встретила здесь ни одного мужчины.
На крыльце девушка-провожатая простилась с Энити, предоставив ей самостоятельно исследовать окрестности. Голос и арфа по-прежнему слышались; они словно нежно звали Энити, и всё её нутро взволнованно откликалось на призыв.
Она обнаружила источник чарующих звуков: в оплетённой цветущим вьюнком беседке играла на арфе королева Таори. В этот колдовски-прекрасный вечерний час на ней было белоснежное одеяние, напоминавшее индийское сари, отделанное золотой тесьмой и мерцающей вышивкой. Складки покрывала ниспадали с её правого плеча серебристо-шёлковым водопадом, руки изгибались с изяществом лебединых шей, а пальцы танцевали на струнах. Казалось, будто она извлекает звуки из солнечных лучей: струны горели золотом в свете вечерней зари. Устремив на Энити тёплый, сияющий взгляд, королева допела свою песню до конца.
«Это восхитительно, Ваше Величество», – мысленно «пробормотала» та, когда последний звук затих и растворился в ласковом шелесте деревьев.
«Это Вечерняя Песня Предчувствия Зарождающейся Любви, – ответила повелительница с мягкой улыбкой. – Я сложила её, пока ты отдыхала. Вижу, ты чувствуешь себя лучше. Твой кашель прошёл. Я рада этому».
«Благодарю, Ваше Величество. Я, кажется, и правда поправилась».
Оставив арфу, королева поднялась на ноги, и Энити опять поразилась её росту. Под два метра, наверно... Кожа Таори в закатных лучах отливала бронзой, солнце обнимало и подчёркивало изумительные, совершенные линии её гибких рук, стройного стана, длинной шеи. Вечер тихо, умиротворённо сиял в её зрачках тёплыми искорками, прятался в уголках губ и играл шелковистыми бликами на волнистом водопаде её волос. Она была словно какая-то древняя богиня – богиня затерянного мира. Онемевшая Энити почувствовала, как у неё «в зобу дыханье спёрло» – все слова, все мысли, все вопросы разбежались в разные стороны, испарились перед ликом этого божественного света.
«Давай прогуляемся немного, – предложила королева. – Вечер чудесен, а тебе, я чувствую, не терпится побольше узнать о месте, в котором ты очутилась».
Они бродили под сенью плодовых деревьев. Королева собственноручно собирала с кустов ягоды и угощала Энити. Потерянная странница узнала, что в этом мире нет разделения полов, а дети у влюблённой пары зарождаются сначала в духовной сфере с помощью Импульса Любви, а потом перемещаются в чрево одной из родительниц. В этом мире нет денег, а нужные вещи создаются в процессе Игры Созидания. В ходе этой игры высвобождается созидательная энергия, из которой можно извлекать любую необходимую вещь. Как человек потрудился, сколько усилий вложил в Игру, столько благ он и «заработал». Вещь, пришедшая в негодность или ставшая ненужной, может вновь обращаться в энергию, и, таким образом, ничто не пропадает зря и не тратится впустую, а мир не захламляется. Здесь нет войн, нет голода, нет болезней. Последней из хворей был недуг «чёрного зверя», его победили много веков назад. Сейчас о нём напоминают лишь угрюмые Обители Покоя – каменные храмы-склепы, куда уходили больные, чтобы погрузиться в вечный сон. Уже много столетий «население» Обителей Покоя не пополняется.