Это нелегко видеть, трудно понимать и так тяжело превозмогать. Стоя на коленях на палубе, я закрепляла линь, когда, обернувшись, не увидела на палубе никого из наших. Хотя всего минуту назад рядом со мной стояли дядя Док, Коди и дядя Мо. Я позвала их, но ветер загнал возглас обратно в горло. Он шепотом отозвался у меня в голове.
— Давление на паруса слишком велико! — крикнул дядя Док, появившись из тумана. Он вглядывался в паруса: там, наверху, кольца-кренгельсы вылетали из обоих парусов, словно пробки! Верхняя часть грота порвалась.
Мы спустили грот и попытались поставить штормовой трисель, но еще на середине пути из него выбило ветром половину кренгельсов. Порывом ветра дядю Мо сбило с ног, он столкнулся со мной, и я упала на леерное ограждение.
— Линь на бизань-парусе лопнул! — крикнул Коди.
— Видишь? — пытаясь подняться, произнес дядя Мо. — Этот мальчишка не идиот. Кое-что знает.
Бизань тоже начало рвать ветром, и его пришлось спустить, но по дороге оторвался фал и застрял у макушки бизань-мачты.
Дядя Док уронил голову на поручни и простонал, глядя в море:
— О Розали!
С оголенными мачтами, измочаленная ветрами, бросаемая волнами словно скорлупка, наша «Странница» оказалась так далеко от земли, что и подумать страшно, и океан уносил ее все дальше в гибельный простор.
40. Нет времени
Нет больше времени на истории про Бомпи, на жонглирование, на изучение морских узлов. Только ветер ревет да ярится море, а паруса пришлось свернуть.
Когда я спустился в каюту, папа обнял меня.
— Я не хочу умирать, — пробормотал я.
— Ты не умрешь. — Он прижал меня к себе. — И Софи не может так умереть.
— Софи не может, а дядя Док и Брайан…
— Мы не можем этого допустить.
Что он имел в виду? Он словно говорил на секретном коде. Все вокруг начинают говорить на секретном коде, когда речь заходит о Софи. Даже сама Софи так говорит.
41. Серфинг
Основную часть вахты я провела у руля, и волны не знали к нам жалости. Стена воды обрушивалась на «Странницу» каждые пять минут, ветер выл и пытался ее перевернуть. Одна чудовищная волна сбила Коди с ног, когда он работал на носовой части палубы.
— Привяжись страховочным тросом, Софи! Заклинь руль! — крикнул дядя Док.
Я установила руль как можно более точно по курсу, и все мы собрались, чтобы решить, как быть дальше. Дядя Стю приготовил горячего шоколада, чтобы отогреть нас. Борьба с ветром и волнами измотала всех. У ветра и моря силы не иссякали. Мы же, подобно крошечным песчинкам, окружены огромной силой, способной развеять нас на молекулы. В голову приходят мысли о том, что море и ветер обозлились на каждого из нас.
Я сижу в носовой каюте, волны немного выше, чем раньше, ветер дует со скоростью в пять узлов.
Над белым от пены зловещим морем разливается смешанный запах рыбы, водорослей и плесени. Дядя Стю и Брайан пытаются поставить трисель, но ветер снова изменил направление, и мы идем по курсу без парусов. Мы больше не лавируем, волны сами несут нас с огромной скоростью.
Только что Коди прокричал, что бизань-гик тоже сломан.
Что еще сегодня сломается?
Позднее
Мы решили не ставить штормовой трисель из-за нехватки фалов и слишком большой нагрузки на гики. Мы идем по гребням волн, словно занимаемся серфингом. Серфинг до самой Ирландии.
Позднее
Я в страшной панике. Это тот самый старый страх, что иногда охватывает меня. Я готова делать любую работу на яхте, как и вся наша команда, и я всегда прошусь на работу, но, кажется, навеки застряла у руля.
— Не думай, что ты не сможешь с этим справиться, Софи. Лучше держи руль.
— Здесь немного слишком штормит. Держи руль.
Нет ничего плохого в том, чтобы стоять у руля. Просто наверху так тревожно, когда яхта взлетает вверх, а потом на нее обрушиваются волны.
Позднее
Когда я вызвалась помочь с установкой триселя, а дядя Док выбрал Коди, я не выдержала.
— Я знаю, что Коди сильнее меня, но я буду стараться изо всех сил! — крикнула я.
— Держи руль, Софи, — устало сказал дядя Док. Я стояла у руля, молча злилась и мысленно спорила с дядей Доком, когда подошел Брайан и сказал:
— Софи, не будь такой эгоисткой.
— Эгоистка? Это я-то? Что, черт возьми, ты несешь? — Не знаю, почему я так на него разозлилась.
— Ты тут ни при чем. Просто каждый должен делать то, что он делает лучше всех, и каждый должен подчиняться капитану. — Он похлопал меня по плечу.
— Отстань!
Он снова похлопал меня по плечу:
— Тебя и так взяли только потому, что дядя Док пожалел тебя. Ты здесь только потому, что ты…
— А ну, говори, кто я?
Яхта качнулась, Брайан толкнул меня рукой, я оттолкнула его, и вдруг его подбросило над ограждением. Яхта снова качнулась, Брайан попытался подняться, ухватившись за поручень. Он почти перевалился через ограждение, а я застыла от ужаса, вцепившись в руль.
Откуда ни возьмись появился Коди, подхватил Брайана, отбросил его к центру палубы и крикнул:
— Пристегни свой чертов страховочный трос, Мистер Всезнайка!
Брайан нырнул в каюту, а Коди как-то странно посмотрел на меня.
— Что тут у вас происходит?
— Ничего.
Меня била дрожь. Я до сих пор трясусь, а Брайан избегает меня. Я тоже прячусь от него.
Я чувствую, что я больше не Софи, я превратилась в маленькую морскую блоху.
42. Сражение
Свирепый ветер и жестокие волны. Похоже на сражение, словно мы все на войне.
Когда на палубе пытаешься исправить такелаж, стараясь стоять прямо, чувствуешь себя лучше, но стоит только остановиться или спуститься в каюту, в ту же минуту одолевают мысли о том, что мы погибнем.
Поэтому я снова поднимаюсь на палубу.
43. Усталость
Все очень плохо. Мы устали, слишком утомлены, чтобы писать.
Сегодня плакали все, кроме меня. Я не стану плакать.
44. Сын
Сегодня папа сказал мне, что я — хороший сын, а он был мне плохим отцом и очень об этом сожалеет.
Но он неправ. Я вовсе не хороший сын.
45. Одна
Плохо, плохо, плохо, плохо. Сколько это может продолжаться?
Недавно, когда я стояла у руля и все собрались на палубе, я, обернувшись, увидела, как дядя Стю обнял Брайана, а дядя Мо положил руку на плечо Коди. Дядя Док, вцепившись в ограждение, пристально смотрит в море. Может быть, думает о Розали? Мне хотелось бросить руль и обнять дядю Дока или позволить ему обнять меня, но я не смогла оставить свой пост.
Мы все здесь так одиноки.
46. Бомпи и океан
Возможно, мы попали в такое место, где море всегда штормит, а ветер ревет. А может быть, мы движемся по кругу и никогда не выберемся отсюда, а просто умрем от голода.
Сегодня, когда я и Софи повалились на койки, пытаясь заснуть, она рассказала мне еще одну историю про Бомпи. Вот что я услышал.
Когда Бомпи был молод, он отправился на берег океана, потому что прежде никогда его не видел. Из Кентукки до побережья Виргинии он добрался автостопом. Выйдя на берег, Бомпи присел на песок и… влюбился в океан. Он полюбил все: его запах, песок, прикосновение свежего ветра к лицу.