Дарбаннен побледнел. Он возвысил голос, стараясь не выказать слабость:
— Я повинуюсь Вождю Людей Собаки Класу на Бейлу. Мы знаем, что Жрица Роз Сайла чиста душой. Мы принадлежим ей, так же, как и она принадлежит нам.
Одил приготовилась ответить, но Сайла, подтолкнув коленом Рыжика, подъехала к ней почти вплотную, сказав испуганной Одил:
— У нас нет ничего для тебя. Налатан и Конвей самые лучшие друзья.
Быстро оправившись, Одил сказала:
— Налатан должен драться с Конвеем. Один из них должен умереть.
Сайла подала свою лошадь назад, посмотрев сначала на Налатана, а потом на Конвея. Налатан не обратил на это внимания, пристально разглядывая Одил. Конвей сказал:
— Я не буду с ним драться.
Смеясь, Одил произнесла с подчеркнутой медлительностью:
— Скажите этому человеку, так легко меняющему стороны, что такое честь.
Лидер Опалов сказал:
— Налатан должен убить тебя, согласно своей клятве, или же он осрамит все братства. Мы должны будем убить его, если он струсит.
— Струсит? Он самый храбрый человек, какого только можно встретить. Вы хотите драться? Отлично. Налатан и я — на вас двоих. Прямо сейчас.
Глава Тигров пожал плечами.
— Это была его клятва. Мы должны проследить за ее исполнением.
— На радость этой извращенной старой ведьме? Забудьте об этом. Я освобождаю его от клятвы. Я сдаюсь ему. Я боюсь драться с ним. Я прошу защиты у Жрицы Роз Сайлы.
На лицах воинов Собаки появились слабые ухмылки. Ланта победно улыбнулась.
Лицо Налатана стало пепельно-бледным, он весь дрожал. Его голос прерывался, когда он заговорил с Лантой:
— Ты должна понять. Я не могу жить дальше с этой клятвой. Но я не могу убить друга. Мои слова были греховны, и я должен заплатить за них. — Тейт была настолько потрясена, что даже не ответила, когда Налатан повернулся к Конвею. — Я умру здесь. Я не могу вынудить этих людей сделать это. Все мои бывшие братья будут опозорены. Ты победишь. Так и должно быть.
— Секундочку, — ледяной тон Тейт требовал повиновения. Все посмотрели на нее. Сайла заметила, как черная женщина повернулась, небольшое движение, и пустой глаз «вайпа» оказался нацеленным на главу Опалов. Сайла промолчала, гадая, следует ли ей разрешить то, что должно последовать за этим.
Тейт продолжила:
— Эй ты, с опалами. И ты, Тигр. Вы поклялись защищать Сестру-Мать, верно?
Оскорбленные, оба коротко кивнули. Тейт сказала:
— Я делаю вам предложение. Освободите Налатана. Признайте, что была совершена ошибка, что эта клятва уже не действенна. Наложите на него епитимью или что там еще, но отпустите. А иначе я убью вас. Потом я возьму эту старуху с собой в Орду и продам ее. Поразмыслите над этим: Сестра-Мать продана в рабство, когда вы ее охраняли. Так как насчет бесчестья?
Одил тщательно осенилась Тройным Знаком.
— Я не могу обратиться к душе, которой у тебя больше нет. Но все же я могу задеть тебя. Я изгоняю Налатана. Я утверждаю, что он зачарован тобой, ведьма.
Тейт не сводила взгляда с воинов.
— Изгоняешь? Это значит, что он больше не один из братьев. Его клятва аннулирована. Не так ли, братья?
Повернувшись в седле, Одил рявкнула на мужчин позади нее:
— Ради сохранения своих душ, соглашайтесь. Я же могу изгнать и вас.
— Если ты это сделаешь, то они больше не будут обязаны защищать тебя. — Внезапно Тейт повернулась к Налатану, ее лицо смягчилось. — Помоги мне, Налатан, ну пожалуйста. Скажи своим братьям, что ты хочешь освободиться. Все знают, что твоя честь безупречна. Не оставляй меня одну. Я люблю тебя. Не покидай меня. Не старайся доказать то, что не нуждается в доказательствах. Пожалуйста.
Конвей заговорил с Налатаном, несмотря на то что тот смотрел только в глаза Тейт, не обращая внимания на окружающее.
— Вот так люди вроде Одил разделываются с такими, как мы. Они разрушают наше единство, пользуясь им же самим. Не дай ей проделать это с тобой.
Прилагая отчаянные усилия, сражаясь с укладом всей своей жизни, посвященной Церкви, с многовековыми традициями, Налатан пытался заговорить. Пунцово-красный, отчаянно сглатывая, он наконец хрипло произнес: