— Стройте, — бросил дед. — Но, Ванька, крепко помни — ты слово дал.
— Никогда от своих слов не отказывался, — сказал Иван. — Сам знаешь.
— Знаю… Иди, мне завтра вставать рано.
К удовольствию Андрея Ильича дело пошло споро: на первых порах охи и ахи анатомов, биохимиков, генетиков и палеозоологов деда раздражали, но потом сотрудники привыкли. Сапиенс быстро адаптируется к необычному. На вылазки брал с собой только проверенных Славика с Малышом — велика ли трудность, засадить из специальной винтовки в бедро мамонтенку шприцем, наполненным снотворным и приволочь малыша в «объективную реальность». А там за детеныша возьмутся специалисты, возглавляемые начальником отдела, отличающегося неандертальской рыжей шевелюрой. Странная у Ваньки кадровая политика — в подчинении двадцатипятилетнего пацана ходят научные сотрудники куда постарше: и тридцать лет, и сорок пять… Мода теперь такая, что ли?
К «физикам» ход был закрыт накрепко: даже Славик, член совета директоров, один из основателей корпорации, не имел права посещать закрытые лаборатории в здании, полукольцом окружавшем «купол» над червоточиной. Объяснения Ивана не удовлетворяли: «Я и сам туда не хожу! Ну что тебе делать у высоколобых? Занимайся Дверью и животными! Тонкая аппаратура, абсолютная стерильность! Люди сами живут на положении заключенных — не выйти, недельный отпуск раз в квартал и только в спецсанаториях ФСБ или Службы внешней разведки! Думаешь, им сладко?»
Чем занимались «физики» знал только Ваня, да, наверное, изредка наезжавшие из Москвы серьезные товарищи — как один в возрасте, с несмываемыми печатями на лицах: Академия Наук, Университет, закрытые города-«почтовые ящики». Носить на пиджаках звезды Героев Социалистического труда или колодку ордена Ленина не стеснялись — старая закалка, таких демократическими реформами не согнешь и прежний дух не выбьешь.
Судя по выражениям лиц, «технопарк» был для них манной небесной, отдушиной, местом, где можно приложить талант — смотрели уверенно и сдержанно-радостно, в столовой «для важных персон» пили коньяк и водку бутылками не пьянея и закусывая селедочкой с луком, шептались, бросая заинтересованные взгляды на пухлую буфетчицу в передничке и наколотом чепце — Иван нарочно такую подобрал, каноничный образчик советского «Общепита».
Но, в отличие от приснопамятного «Общепита», толстуха была исключительно вежлива и перед поступлением в контору подписала контракт со службой безопасности «Технопарка». Как бывшая сотрудница ФСБ на капитанской должности — после выхода на пенсию в сорок пять лет можно работать и дальше. Подавать салаты и гуляш.
Что-то происходило, вертелось, замышлялось. Что именно — не понимал никто, кроме самых посвященных. В их число Славик не входил: смысл?…
31 октября рано утром Славика разбудило треньканье i-Phon, оставленного на прикроватном столике — коммуникатор выбросил на экран совершенно незнакомый номер, что за чепуха? Инструкции, полученные от бдительного Вани гласили: все необходимые номера телефонов с которых тебе могут звонить, должны быть обязательно записаны! Чужие номера не брать, не разговаривать, о посторонних звонках докладывать в секьюрити — пойми, мы все отныне находимся под пристальным наблюдением, недавний инцидент тому доказательство!
(Инцидент и правда вышел неприятный — одного из технических специалистов застукали за общением с подданным Великобритании, обладавшим дипломатическим паспортом. Последний интересовался схемой видеонаблюдения «Технопарка», сулил немалую денежку и защиту правительства Ее величества. Повязали обоих — второй через пятнадцать часов после встречи навсегда убыл в Лондон, с первым уже шесть дней навязчиво общались на Лубянке).
Префикс знакомый — 911. Питерская система МТС. Взять что ли? К черту шпиономанию!
— Слава? Ты?!
— Кто это? Я не узнаю голос.
— Кто-кто! Конь в пальто! Ты где?
— Серега?! — Славик аж подпрыгнул на кровати. Алёна проснулась, взглянула недовольно. — Я… Я в Новосибирске! Где пропадали? Мы беспокоились!
— Ты оставил симки и трубу под зеркалом! И записка! Слушай, я на минуточку! Тихо, не перебивай! У нас здесь такое творится — ад! Считай, военный переворот… Дать трубку Трюггви? Он умеет пользоваться!