С тихим свистом развернулись антенны. Здесь были лепестковые параболы спутниковой и оперативной связи, тонкая паутина моей собственной службы радиомониторинга и радиоэлектронной борьбы. Затем, словно хлопанье огромных крыльев – раздался звук сотен одновременно раскрывающихся куполов, и сладковатый запах пластика заполнил ночь. Потом купола, тренировочные площадки и технику накрыли огромными кусками маскировочной сетки и закрепили. И сразу все стихло. Автоматически я нажал на кнопку хронометра. Тридцать эан – это примерно двадцать пять наших минут. Можно сказать, первый урок на «отлично». Я спрыгнул с крыла самолета и чуть не свернул себе шею, зацепившись за маскировочную сетку.
– Черт!
– Что? – тревожно переспросил адъютант.
– Да нет, ничего. Командиры подразделений собраны?
– Да, командир. Штабная палатка там. – Он показал рукой на почти неразличимую в ночи темную массу.
Старшие офицеры стояли вокруг большой карты, присланной накануне центральным штабом. На карте была изображена наша зона ответственности. Холмистая территория, на которой так привольно резвиться бронетехнике и авиации. Разведсводка могла вдохновить только придурка. Нам противостояли шесть пехотных дивизий, три из которых только что были доукомплектованы свежими частями. Был еще артдивизион тяжелых пушек, ударный полк штурмовиков, танковая дивизия, отдельный диверсионно-карательный полк «Сит Тамиратх», и всякие мелочи типа связистов, саперов и проч. Вся эта орава, видимо, собиралась прорвать линию фронта примерно на ширине сорока-пятидесяти километров. Мы со своей стороны могли противопоставить войска, примерно на треть меньшие по численности, что, в общем, нормально при обороне, но они не шли ни в какое сравнение с прекрасно обученными войсками арлингов. Нашей главной задачей было боевое охранение дивизиона оперативно-тактических ракет, способных смешать с пылью любую попытку прорыва фронта. Но, как и любое оружие подобного рода, ракеты были абсолютно бесполезны в ближнем бою. Несколько ракетных батарей было уже потеряно в ходе действий диверсионных подразделений арлингов, и Император очень рассчитывал, что моя часть не даст им такой возможности. Тем более что ракеты были совсем недавно разработаны истандийцами и переданы нам в глубокой тайне и с категорическим приказом уничтожить все до единой при малейшей угрозе захвата. Насколько я понял из пояснений Ша Рохара, это были высокоточные гиперзвуковые ракеты с управляемой площадью поражения. В общем, лакомая цель для диверсантов.
Обсудив с командирами предстоящую задачу, я распустил всех, оставив только Ша Кхорданга – командира разведчиков и Ша Ирха – начальника охраны. И тот и другой были отличными офицерами, и еще до войны с арлингами получили боевое крещение в десятках «полицейских акций» и мелких пограничных конфликтов с бандами контрабандистов. Их солдат, которых тоже не назовешь новичками, я натаскивал лично и выжимал из них по десять потов, собираясь вырастить настоящих псов войны. Кое-что мне уже удалось, хотя, конечно, идеал недостижим. С ближайшими своими помощниками я собирался обсудить одну маленькую шутку, которую собирался провернуть в глубоком тылу арлингов.
Меня интересовал штаб армии, а конкретно – их бумажки. Завтра, возможно, все будет по-другому. А сегодня ночью я планировал наглый налет без подготовки и предварительной разведки.
Я жестом пригласил обоих офицеров к карте.
– Судя по тактическим данным, арлинги планируют наступать менее, чем через пять дней. А штаб их, по нашим же сведениям, остался на прежнем месте. Вот здесь. – Я ткнул пальцем в небольшую седловину, похожую на карте на полураскрытые губы. Я продолжал:
– Но перед наступлением, естественно, штаб сместили ближе к линии фронта. Куда?
– Я думаю, они уже где-то здесь…
Палец Ша Ирха описал небольшой полукруг возле высокого холма с плоской вершиной.
– Твое мнение? – обратился я к Кхордангу.
– Да, похоже. Очень удобное место. И НП можно поставить, и антенны, а вот тут, – он кончиком ножа прочертил на пленке едва видимый крестик, – вот тут и сам штаб.