Кошмары закончились резко и внезапно. Он вынырнул из забытья в реальность, когда его окунули в ледяную воду. Он рванулся, пытаясь освободиться, но старик держал его на удивление крепко.
– Ты, мил человек, никак помирать собрался?
«Мил человек» тем временем шумно отплевывался и вяло отбивался от новых попыток засунуть его под бурлящую струю небольшого лесного водопада. Вода была холодная, как лед, и упоительно пахла свежестью и лесом.
– Ты, что, старик, уморить меня решил до срока?
– А срок твой уже давно весь вышел! – И старик зашелся странным клекочущим смехом. – Ты же, почитай, вторую жизнь живешь.
– Давно я так?
– Шестой месяц пошел.
– Странно. Доктора больше месяца не обещали.
– Ну и хрен с ними, с докторами.
Старик проворно отскочил к большому плоскому валуну, на котором бесформенной кучей лежала одежда.
– На вот, – он протянул ее Змею. – Одевайся.
Через некоторое время, когда они уже подходили к дому, старик участливо спросил:
– Ну, как?
Змей прислушался. Вместо тягучего черного комка, к которому он привык за время болезни, внутри его тела гудела нормальная размеренная жизнь. Шелестела селезенка, переминалась, очищая кровь, печень, и ровно, словно нефтяной насос, ухало сердце. Похоже, предсмертная ремиссия, о которой так заботливо предупреждали доктора, все-таки совершилась.
– Хорошо, – ответил Змей на вопрос старика. И почти про себя добавил: – Жаль, не надолго…
– Ну, надолго или нет, – засмеялся старик, – это тебе решать.
– Это как? – поспешил уточнить не любящий неясностей Змей.
– Потом, потом, – старик замахал руками. – Пока спать. Нынче ночью нам не до сна будет. Ты ведь не из пугливых? – поинтересовался он как бы мимоходом.
– Да вроде не замечалось.
– Вот и отлично.
Проснулся Змей резко и сразу. Он буквально кожей чувствовал, как вокруг дома собирается нечто. Черная мгла, сочившаяся из окон, дышала злом и ненавистью. И не человеческой ненавистью за что-то и к кому-то, и даже не дьявольской. Злом без цвета. Ко всему, в чьих жилах течет кровь, а не черный песок.
Змей беззвучно встал и бесплотным облаком скользнул к дверям. Как раз в это время дверь рывком распахнулась.
– Не прячься, я тебя вижу.
Странно покачиваясь, на пороге стоял Валерий Игнатьевич. Лицо его было белее снега, а руками он обнимал себя за плечи, будто не давая вырваться чему-то изнутри.
– Времени у меня мало. Так что слушай. – Он гулко и протяжно закашлялся. – За мной пришли.
– Кто?
Он снова закашлялся или рассмеялся. Не разобрать было в этом клекочущем звуке, который вырвался из его горла.
– Если хочешь увидеть, то держись поближе к окну, но не выходи и не открывай двери.
– Ясно, значит, вас там убивать будут, а я смотреть? – спросил Змей со злой иронией.
– Я сделал для тебя все, что мог. У тебя, возможно, ремиссия, и если будешь экономить жизнь, то проживешь еще месяц-два. Я примерно догадываюсь, какая у тебя болезнь. Но вылечить тебя мне не под силу.
Он остановился, набирая дыхание, и продолжил:
– Если дождешься Зарги, то он тебя залатает. Но он придет только через два месяца. Это твой единственный шанс.
Неожиданно Змей широко улыбнулся.
– Валерий Игнатьевич, да ну их на хрен, все эти шансы. Это, может, последняя драчка в моей жизни, а вы собираетесь лишить меня этого развлечения? Нет. Так не пойдет.
Вместо ответа старик бессильно махнул рукой и, пошатываясь, пошел прочь.
Змей секунду постоял, соображая, что теперь делать, и метнулся к своему чемодану. Легкие, почти невесомые черные брюки из текрона и такая же рубашка. Не фотохромный комбинезон, конечно, но… Главное лежало на дне, заботливо завернутое в масляную тряпочку и полиэтилен.
Beretta – 93-AF/A. Nightmare. Почти ручная работа. Штука, которую Змей взял бы с собой даже в могилу. Так, на всякий случай. А вот выходит, что пригодится аппарат.
Сбруя привычно легла на плечи мягкими плотными ремнями. Затем лазер. Большая обойма встала на место с мягким щелчком. Пять запасных в кармашках под левую руку, на всякий пожарный, и патроны россыпью, совсем уж на крайний случай. Туго скрипнул уплотнитель глушителя, и коротко мигнул рубиновым пятнышком зайчик целеуказателя. И перстень… На всякий случай.