Я
(про себя)
Поэта посадили также в круговую. Он был робкого свойства.
Я с сожалением смотрел на его страдальческое положение между двумя дамами, которые по-своему экзаменовали ум и чувства его и заметно удивлялись простоте его ответов. А он – учтивец! – стягивался в математическую линию, чтоб не задеть плечами, локтем или рукою за которую-нибудь из своих соседок; но – увы! – стали рассматривать портрет глаза одной из дам; ему также предложили взглянуть; он протянул руку и – провел локтем по лицу хорошенькой соседки справа.
«Сочините экспромт на этот портрет глаза», – сказала ему соседка слева.
Бедный поэт не знал, отвечать ли ему прежде на предложение или извиняться в своей неосторожности.
Только с двух сторон он был виноват, со всех сторон заметили его неловкость.
Он краснел; казалось, что весь поэтический угар выступил ему в лице. «Пишите же экспромт!» – повторила соседка слева и придвинула к нему бумагу и чернилы.
– Что прикажете писать? я не знаю?…
«Найдите, например, ошибку в изображении этого глаза».
– Если это ваш глаз, то…
«То пишите!»
Поэт взял перо и написал:
Поэт задумался; дело стало за рифмой.
«Хорошо, хорошо, рифму я сама подберу, – вскричала капризная соседка; – теперь пишите что-нибудь другое, а именно: посвящение этого глаза моему другу; только по-французски».
– Не умею-с.
«Пишите, пишите! говорю вам».
Поэт не умел и не смел отговориться. Слабое существо поэт, а не жеп-щина, подумал я.
Он написал:
«Хорошо!… Теперь стихи в альбом, без отговорок! Для вас это легко».
– Трудно, – отвечал, запинаясь, поэт.
«Так же трудно, как нам из горсти бисера связать какой-нибудь узор. Вот вам горсть слов: Coeur, souffrir, souvenir, oubli [445]; составьте из них какой-нибудь смысл».
– Из поэзии хотят сделать мозаическую работу! – прошептал поэт и стал писать:
«Браво, браво! и еще раз браво! Это можно поместить не только в альбом, но и в новое издание конфектных девизов!»
Поэт не обиделся этим восклицанием: он знал, что поэзия есть сладость, полезная для сварения истипы, особенно для тех, которым философическая пища тяжела и неудобосварима.
– Скажите пожалуйста! – думал я, – так стихи есть не что иное, как мозаическая, бисерная работа? Нетрудная работа! Буду и я писать стихи! буду писать – и кончено! Горсть слов, немного смысла, музыкальное ухо, небольшой навык – вот и все материалы для произведения стихов.
Читатель, давайте же писать стихи! Верьте, что менее, нежели в несколько дней, мы собьем цену со всех поэм, опер, водевилей и т. д., не говоря о мелочных стишках, которые пишутся в один присест и даже экс-промтум, как вы видели в предыдущей главе. Мы пособьем спеси со всех недорослей, которые величают себя поэтами.
Боже мой! как будто свекла не в состоянии заменить сахарного тростника!
444
Мой друг, пусть этот взгляд вам напоминает
Глаза, которые любили вас искать, созерцать и понимать;
Пусть он всегда напоминает вам нежные взгляды и слезы,
Которые они источали в момент прощания
446
Две вещи, которые заставляют сердце страдать,
Которые его мучают в течение жизни:
Это, с одной стороны, воспоминание,
С другой – забвение