Сергей бросился на человеческий голос. Впереди уже маячил силуэт станции Тульская.
— Серега! Ты?!
— Я, черт вас дери! — радостно воскликнул Бум.
— А мы думали — все! Вчера не вернулся, значит, край тебе!
— Хрен вам! Не дождетесь!
Такие замечательные человеческие руки подхватили его и помогли двигаться быстрее. Тут, возле входа на станцию, было пятеро других сталкеров.
— Ты Сеню не встречал? — спросил тот, что справа.
— Кого?
— Сеню, Кубрика!
— Нет! Мужики, вы в курсе, что горгоны ходят?
Слева снова заговорил пулемет.
— Чего?
— Горгоны, говорю, ходят!
— Иди ты!
— Сам иди! А что там с Кубриком?
Впереди вырос массивный сталкер с огнеметом.
— Да час назад вышел с нами на связь, откуда-то в районе Нагатинской. Сказал, что слышит детский плач, пошел искать…
— И что?
— И все! Двадцать минут назад вызывали его — в рации только треск и плач ребенка. А он не отвечает.
— Плохо дело.
— А ты сам как?
— Такое расскажу — не поверите! — радостно воскликнул Маломальский.
— Спускайся в метро, Бумажник! После байки свои расскажешь! — крикнул тот, что слева.
— А вы чего?! Полнолуние же!
— А то мы не знаем! Надо Сеню найти.
— Мужики! Имейте в виду, горгоны ходят!
— Ага! И коровы летают! — хихикнул кто-то.
— Я серьезно, черт вас дери!
— Ладно, учтем. Хоть ты вернулся, и то слава Богу. Проваливай в метро! Ты сейчас после своего выхода нам не поможешь, скорее, обузой будешь! Так что вали домой, там уже панихиду по тебе справляют. Глядишь, успеешь поприсутствовать.
— Такое нельзя упускать! — засмеялся Сергей и нырнул в чернеющий вход станции Тульская.
* * *Он спускался по ступенькам эскалатора домой, в подземелья Москвы.
Выйдя из мрака на освещенную скудным красноватым светом станцию, Сергей почувствовал невероятное облегчение. Только обращенные на него внимательные взгляды людей немного смущали. Здесь его хорошо знали, и некоторые считали, что задневавший на поверхности сталкер уже не вернется.
А Маломальский вернулся всем врагам назло. Сейчас он чувствовал неимоверную усталость, и, хотя проспал целый день в той злополучной квартире, сейчас у него было лишь одно желание: добраться до своей койки и уснуть снова. В тишине. В безопасности. Он лениво отмахивался от любопытствующих жителей станции, пристававших к нему с вопросами.
— Потом… — бормотал Сергей. — После…
Наконец сталкер добрался до своей палатки, рухнул на жалобно заскрипевшую койку и закрыл глаза. Какое блаженство — спать на кровати под одеялом! Одно из немногих удовольствий, оставшихся от прежней жизни.
Ему почти никогда ничего не снилось. Хотя он тосковал по тем временам, когда сновидения посещали его: во сне он мог встретиться с Ритой. С Ритой, которая не успела добраться до метро и осталась на поверхности навсегда.
Раны на сердце не заживают.
Глава 2 Гость
Разбудили его ноющие ноги. Надо было не полениться и скинуть ботинки, которые он не снимал уже несколько суток. Сергей, нехотя поднявшись, уселся на краю койки. Повернул голову, морщась и растирая затекшую шею ладонью.
У входа сидел в инвалидном кресле седой человек с морщинистым лицом и глубоким шрамом на левой скуле. Он разглядывал отметины на рюкзаке Маломальского, оставленные когтями летающей твари.
— Здорово, Казимир, — хрипло буркнул Сергей. Первое слово после долгого и глубокого сна всегда звучало как-то странно, словно не своим голосом.
— Напугал же ты нас, Бумажник, — вздохнул Казимир, укоризненно качая головой.
— В смысле?
— Тут уже никто не надеялся тебя живым увидеть. Да и вообще… увидеть.
— Ну, брось! — Сергей зевнул. — Все знают, что я везунчик.
— Ага. Я когда-то тоже так думал про себя, — невесело усмехнулся старик и мельком взглянул на обрубки ног, от которых не осталось ничего ниже колен.
Казимир сам был опытным сталкером. Именно он учил Сергея этому нелегкому ремеслу, и это от него Маломальский перенял глубокое убеждение, что удачливый сталкер — одиночка. Звучит парадоксально и сомнительно, но в том, что отправляться наверх одному безопаснее, чем в группе, Сергей был глубоко убежден. И хотя со временем Казимир пересмотрел свои взгляды и признал эту аксиому не абсолютной, Бумажник все-таки придерживался его старого правила. Один человек меньше привлекает внимание всей той нечисти, которой кишит город. Он рассчитывает только на себя, поэтому более собран и лучше слышит свой внутренний голос. Когда ты один, тебе не надо отвечать за кого-то еще, кто может подвести или, сам попав в беду, по глупости или легкомыслию утянуть за собой в непоправимость смерти и тех, кто кинется ему помогать. Хотя, если уж быть до конца честным перед самим собой, то еще не факт, что Бум сидел бы сейчас на своей койке, не встреть его у входа на станцию группа хорошо вооруженных товарищей.