Потом серая тень коснулась и самого наместника. А Мири увидела как где-то неподалеку одинокий всадник, едущий по дороге, не смог справиться с норовистой лошадью и свалился в придорожную пыль. А его лошадь ускакала прочь. Теперь ему придется добираться до города пешком, а на это уйдет очень много времени. И его как раз хватит на то, чтобы наместник смог нагнать его. А того очень заинтересует, что именно этот человек делает там. Мири не узнала всадника, но абсолютно точно знала, что эта встреча изменит очень многое и для него, и для наместника, и для некрасивого властного человека, которого она никогда не видела, и которого наврядли уже увидит, и для еще очень многих людей, которых она не знала.
Эта тень коснулась ее отца, но потом отступила. И Мири с удивлением наблюдала за тем, как улыбнулся Ваго. И в его улыбке было что-то знакомое, словно некое подобие той самой тени, за которой она следила, скрывалось в глубине его глаз.
Тень прошла очень близко от ее матери, и та ощутила ее присутствие. Мири видела как вздрогнула ее мать, когда серое облако слегка задела ее волосы. Теперь что-то изменится и в ее судьбе…
А потом были еще многие. Некоторых она знала, большинство не видела никогда. Их лица менялись в бесконечном круговороте. Но не всех их коснулась тень, только некоторых, тех, чьи лица были отчетливо видны. И их судьбы менялись. Вот только перемены не могли коснуться только их одних.
Мири казалось, что она тонет в этом бесконечном потоке лиц…
А потом ее присутствие заметили. Заметили и вышвырнули прочь. И бесконечный поток лиц прервался… а Мири наконец смогла вздохнуть. Оказывается, все это время она задерживала дыхание.
— Ему не стоило останавливать меня, — сказал тихий бесстрастный голос.
Мири ничего не ответила, не поднимая глаз, она попятилась прочь, пока не нащупала ручку двери, выскочила в коридор и захлопнула дверь за собой. Там она замерла у стены, опершись на нее спиной, и стала понемногу приходить в себя. Ощущение прикосновения чего-то бесконечно сильного и безжалостного медленно оставляло ее.
А потом слезы потекли по ее щекам — мир казался таким пустынным.
А вот для наместника этот день принес хорошие известия. На этот раз он собирался домой с легкой душой. Его девочка все-таки будет жить. Правы были те, кто посоветовал ему обратиться к этой знахарке, говоря, что она творит чудеса. Чудо действительно случилось, при чем прямо у него на глазах. Его Лиренни, наконец, пришла в себя. И Мамея обещала, что теперь она обязательно поправиться. И он верил ей. Теперь он справиться со всем.
Попрощавшись с Ваго и его семейством, наместник приказал готовить лошадей. Нужно было вернуться в город как можно быстрее. Нельзя было оставлять главного жреца надолго без присмотра. Да и правитель мог нагрянуть в любой день. А он точно не отличался терпением. А главное, что его жена Чари там сходит с ума не зная, что с дочкой. Нужно было поскорее обрадовать ее.
Помощник, хорошо понимая нетерпение своего господина, приказал гнать на полную. И очень скоро поселок скрылся из глаз. Дорога впереди была пустынна, так что можно было гнать лошадей, ничего не опасаясь.
Заходящее солнце уже коснулось линии горизонта, когда возница заметил одиноко бредущую по направлению к городу фигуру крестьянина. Тот тоже заметил их и стал размахивать руками, призывая остановиться. Это заинтересовало возницу, потому что обычно крестьяне старались обходить стороной богатые повозки. А этот считал, что имеет право остановить их. Возможно, случилось что-то серьезное. Так что возница сказал несколько слов своему господину, а тот распорядился остановиться. Только тогда крестьянин повел себя еще более странно. Когда повозка приблизилась на достаточное расстояние, он неожиданно перестал размахивать руками, а потом и вообще попытался скрыться. Такое поведение не могло не привлечь внимания…
Его поймали очень быстро и привели к наместнику. И каково же было удивление последнего, когда он узнал в этом бедно одетом крестьянине самого Тормара, первого помощника жреца Санира. А уж когда ему показали то, что пытался выбросить пойманный «крестьянин», у наместника совсем поднялось настроение. Этот день оказался удачным для него во всех отношениях.
«Дорогой друг, Санир, — начиналось письмо, — совет рассмотрел твое предложение и нашел его заслуживающим внимания. Твои сведения о правителе могут заинтересовать нас. Так что властью верховного жреца разрешаю тебе выполнение предложенных тобою мер, дабы возвеличить славу Создателя. Ибо кому, как не ему должно вершить судьбы человеческие. И кому, как не жрецам, как верным посланцам Его, правильнее всего доносить Его волю…»