Я будто вошёл в библиотеку всех растений на планете. Здесь было воистину красиво, целые собрания цветов, кустарников и прочей мне неизвестной зелени от мала до велика. Как только можно было собрать всё на таком невообразимо малом клочке земли?
– Отнеси её в ту клетку, — указывая рукой на дальний стол, сказал Алекс.
Вдоль стены стояло два огромных аквариума, в которых сонно плавали рыбы в миниатюрном городке, который символически напоминал легенду о великом городе, затонувшем много веков назад.
Аккуратно поместив бабочку в клетку, я обратился к брату:
– Я бы рад остаться, но мне нужно сходить к оценщику и вернуться в лагерь.
– Оценщику? Который в ломбарде работает?
– Да, именно к нему. У меня есть кое-что интересное для него.
С круглыми глазами Алекс начал возмущаться:
– Ты что, опять что-то стащил?
– Нет, я нашёл… Почти… Да не переживай, это ерунда! — пытался я успокоить брата.
– Завязывай с этим, — с удручённым видом начал бормотать Алекс. – Плохо это всё может кончиться, ты же…
– Не читай нотаций, ты как дед наш, которому было не лень каждый день нас поучать, — грубо перебил я Алекса.
– Я помню, — усмехнулся брат.
Мы неловко друг другу улыбнулись; на прощание я обнял его и пообещал зайти, если отпустят, и двинулся к мистеру Симону – человеку, который мог продать любую вещь за приличные деньги. Самые интересные продажи были с картинами, когда у него взяли за целое состояние холсты с серым квадратом и просто разлитыми красками по всему холсту. Мне показалось тогда это абсурдом, но всё-таки есть люди, которые видят в этом искусство. Его ломбард находился между ратушей и рынком, благодаря чему у него всегда было много клиентов.
Желая скорее прийти к нему, я шагал достаточно быстро, но, дойдя до рынка столкнулся с огромной толпой, которая, видимо, собралась на какое-то представление, ибо иных причин для сбора такой толпы не очень много.
– А сейчас огненный человек изрыгнёт пламя, словно дракон, который хочет испепелить всех врагов. Поберегите шляпы! — донеслось с другого края толпы.
Значит, бродячий цирк, представления которого всегда вызывали ажиотаж, но также являлись источником некоторых бед, и одна из них – это щипачи. Мелкие и юркие воришки, которые любили поживиться содержимым ваших карманов.
Придерживая одной рукой кошель, я начал пробираться сквозь толпу, изредка оглядываясь по сторонам. Вдруг над головой пронеслась вспышка огня, которая заставила толпу пошатнуться и растоптать крайние палатки мелких торгашей.
– Да чтоб вас! — крикнул кто-то за палатками и я, предчувствуя накал напряжения, ускорился, дабы не попасть в драку.
Красивые витринные окна, всегда грациозно выделявшиеся на фоне серо-коричневых зданий, сегодня завешивала какой-то невзрачной тканью, а вечно распахнутая массивная дубовая дверь была закрыта. Подойдя к ней, я потянул за ручку, пытаясь открыть, но она была плотно заперта замок.
– Чёрт подери! — выкрикнул я из злости и пнул дверь, и тут же вспомнил о другом входе.
Чёрный ход с другой стороны, о котором знали лишь частые посетители и друзья мистера Симона, так как он был слегка замаскирован под стену.
Подойдя к нему, я обнаружил, что дверь немного приоткрыта, и, с невольной улыбкой отворив её, я вошёл в полутёмное пространство. В магазине горело только несколько светильников, и лишь прилавок был ярко озарён огнями. Мистер Симон сидел и что-то чинил, постукивая ногой по полу.
– Я думал, ты и не вспомнишь о другой двери, — не поднимая головы, сказал мистер Симон.
– Да зачем было закрывать…
– Бродячий цирк, — резко оборвал он. – Каждый раз, когда они в городе, моему магазину вечно достаётся. В последний раз расцарапали окно и украли пару вещиц, пока говорил с покупателем. Так что, зачем мне эти сложности?
– Ну… я нашёл одну интересную вещицу, — сказал я, подходя к прилавку. – Ложка с занятной гравировкой.
– Доставай, — глубоко вдохнув, ответил Симон.
Достав заветную ложку из кармана, я положил её на прилавок и взглянул на мистера Симона, ожидая увидеть интерес в его глазах. Но вместо этого я увидел, как он немного оторопел и, сделав важное лицо, спросил меня:
– Откуда она у тебя?
Я вкратце рассказал ему, как нашёл её, ибо скрывать от него правду было неучтиво.
– Это королевская гравировка, скорее всего, её случайно убрали к обычной посуде, – сухо ответил Симон.