– Старой империи… — задумчиво повторил он за мной.
– Он сделал на этом акцент и больше ничего не говорил.
– Капитан, вы знаете что-то о старой империи?
Я снова оказался под прицелом внимания, словно древний философ, воскресший посреди храма.
– Да, некогда Северяне, Уркос и мы, то есть Рохейлим, были единой империей, — напрягая память, отвечал я. Уроки истории не слишком меня привлекали, в отличие от моего брата, но что-то я всё равно смог запомнить.
– Да, но не всё так просто. Империя всегда была разделена, – тяжело вздохнув, начал генерал. — Были провинции, соединённые в три королевства, собственно, вы их уже и назвали. Всё было хорошо, пока одна из провинций не захватила власть в Уркос, позже они начали гражданскую войну за имперскую власть, а дальше…
– Империя распалась, – закончил я вместо генерала.
– Верно, так что, если ваши слова верны, то всё хуже, чем мы думали.
С непонятным для меня удивлением и толикой страха генерал взглянул на меня, его томные зелёные глаза мелькнули в сторону окна. Он тяжело вздохнул и потёр лоб; седина окутала уже всю его голову, и я понимал, что человек, проживший много лет, не будет просто так волноваться.
– Вы свободны, — тихо сказал генерал.
Как будто боясь потревожить его мысли, я осторожно встал и направился к выходу, оставляя всё в полной тиши.
– Капитан! – окрикнул он меня.
– Да?
– Наш разговор был конфиденциален, надеюсь, объяснять не надо, что это значит? – многозначно взглянул на меня генерал.
Я кивнул головой в ответ, надеясь, что этого будет достаточно, и неспешно покинул комнату.
Сегодня был хороший день, но явно не для меня – голова ещё трещала, не давая забыть плен. Солнце стояло в зените и для весенних дней припекало довольно сильно. Но вокруг расцветала природа, и первые цветы уже начинали вовсю распускаться.
«Интересно, как дорого я бы мог продать их?» — замелькала мыслишка, но тут же внутренний голос напомнил, что я в походе и здесь некому их продавать.
Я направился в лазарет, мне хотелось спрятаться в тени и поесть, так как за всё утро я успел сжевать лишь несколько сухарей из вечернего пайка. Не успел я войти в лазарет, меня сразу же окликнул Джер и поманил рукой, указывая на стол.
– Ну что, герой, как всё прошло? — с улыбкой вопросил он.
– Думаю, хорошо… во всяком случае, прошло не так, как я ожидал, вроде пытки, — поморщившись, ответил я ему.
– Не думаю, что дошло бы такого, они же не звери? — Джер усмехнулся и сел за стол, где уже стояло два бокала глинтвейна.
– На самом деле, — наклонившись ко мне, начал шёпотом говорить Джер, – мне кто-то принёс записку, там было сказано про тебя, что бежишь из плена.
Я слушал внимательно каждое его слово, но мне было жутко; кто-то знал обо всём происходящем и моём плене.
– Откуда кто-то знал про это? — так же шёпотом спросил я его.
– Я не знаю, она у меня появилась за несколько часов до твоего прибытия, поэтому мы были готовы встретить кого-то из той разведки, – пожимая плечами, отвечал Джер.
Неожиданно в лазарет зашло несколько человек, они тащили солдата, который в пьяном бреду, размахивая руками, что-то пытался сказать, но издавал только невнятное мычание. Джер тут же сел на свой стул и как ни в чём не бывало продолжил спокойно со мной говорить.
– Я иногда пишу истории…
– О-о, да ты поэт? — отхлебнув из бокала, перебил я Джера.
Я пытался не привлечь к себе внимание, просто делал то же самое, что и много раз вытворял в своих приключениях. Как будто я пил кружечку приятного эля, спокойно расслабляясь и ничего не замечая, но краем глаза следил за тем, что происходит вокруг.
– В целом да, я даже могу что-то рассказать, — расплылся в улыбке он.
Я немного откинулся на стуле и приготовился, что будет что-то малоинтересное, но ошибся, его истории меня увлекли. Его строки как будто кричали, но были в тоже время спокойны.
Думается мне, он когда-нибудь прославится. Я даже вообразил на секунду, что и обо мне когда-нибудь напишут историю, подобно тем, что мы читаем про древних героев. Хотя что за чушь? Если обо мне и расскажут, то только в анекдоте. Наивные мечты. Когда-то мы все канем в безвестность в этом алчном мире.
– Бэрн, ты чего?
Вдруг я понял, что уткнулся в одну точку и сижу, совсем даже не дыша.
– Прости, я замечтался. Мне, кстати, понравились твои строки, — ответил я ему и направился в свою палату.