– Может, и так, — ответил я ему, с подозрением взглянув на него. Вдруг это был он, тот, кто дал записку.
– Чтоб тебя! — вдруг, упав, крикнул капитан. Тут же мои мысли об этом развеялись, ибо этот косой не мог и пройти спокойно.
– Не позорь нас, — поднимая это тело, обратился я к нему.
Дальше, до самого замка, целых четыре дня никто не особо не общался, даже когда хотели попить, они просто кивали головой в сторону фляги, потому что каждый день становилось понемногу жарче, и жажда периодически мучала всех.
Замок стоял на холме, окружённый огромным рвом и неприступными стенами с высокими башнями, на которых едва виднелись солдаты. На каждой башне реял огромный алый флаг, на котором золотыми нитями была вышита герцогская корона на шлеме.
Впереди послышались крик и резкий грохот копыт лошадей.
– Водрузить алые флаги! Быстро! – с приказом промчался один из стражей короля Гарольда.
Вслед за стражем проскакал и сам Гарольд, который был разъярён и что-то кричал на ходу своему генералу. Что произошло, я так и не понял, поэтому ничего лучше, чем спросить своих, не придумал.
– А что случилось, почему он в бешенстве?
– Тут у них алые флаги для обозначения битв насмерть, — ответил мне один солдат из строя.
– То есть?
– В смысле, они готовы пожертвовать всеми, пока…
– Тихо! – скомандовал один из командоров, оглядываясь на нас.
– Поднять флаги! — раздался приказ с дальних рядов.
– Флаги ввысь! — пронеслось дальше по рядам.
В течение минуты вся королевская армия сменила флаги на ярко-алые с черепом, который давит король своей ногой. Теперь некуда отступать или разговаривать, битва будет до последнего выжившего.
– Отходим! — прозвучало сразу от нескольких командоров.
Через несколько минут мы уже отошли от армии Гарольда и заняли ближайший холм, с которого было всё хорошо видно. Внизу холма под королевскими стягами разговаривали короли, и, судя по всему, король Гарольд хотел в одиночку разобраться с герцогом, в то время как Яков пытался предложить что-то другое, но беседа так и не задалась.
Когда короли разошлись, уже было собрано несколько пушек и катапульт, которые выкатывали к подготовленным позициям для обстрела крепости. Внезапно из-за стен крепости с рёвом вылетели горящие ядра. Они летели в сторону только что подготовленных орудий, но, не достигнув цели, упали за несколько сотен футов и с оглушительным звуком взорвались, едва коснувшись земли.
– Огонь! — послышалось вдали. – Быстрее!
Тут же из пушек с оглушительным грохотом вырвались ядра, и через несколько мгновений с огромной мощью они ударились в стены крепости, отчего появилась мало заметная издали трещина.
Обстрел продолжался больше часа, пока первые отряды с лестницами и башнями не подошли к стенам. Там началась такая ружейная перестрелка, что всё пространство между лестницами и стенами затянуло огромным пороховым облаком, и через несколько мгновений из него, вырвался рой огненных стрел, который градом обрушился на штурмующих. Всё вокруг стен воспламенилось, и солдаты, в панике пытаясь спастись от огня, прыгали в ров.
– Не лучшая участь, — внезапно сказал кто-то сзади меня.
Со стороны орудий послышался крик; я обернулся и увидел, как вдали начали закладывать ядра в пушки, а к стенам стали стягиваться стрелки. Солнце уже понемногу склонялось к закату, и все торопились начать последний штурм, который окончит сей сложный день победой или истреблением друг друга.
Одним залпом орудия пробили огромную брешь в стене, похоронив под обломками раненых и погибших. Как только облако пыли и грязи рассеялось, туда двинулись первые стрелки, пытаясь идти ровным строем по обломкам и под обстрелом с башен. Навстречу им вырвались всадники с мечами наготове и, снося головы стрелков, ринулись на остальные части армии Гарольда, но их тут же остановили картечными залпами из пушек, оставив лишь изрешечённые тела.
Земля сотрясалась под выстрелами пушек, вздымая в воздух облака пыли. За стенами также не молчали и с разной точностью били по нашим войскам, через раз разрезая наши ряды и снося взрывами неудачных конников, которые передавали приказы генералов.
Под оглушительный звук рога огромное войско двинулось к пролому и воротам с тараном, среди них был и сам Гарольд, идущий под своими стягами. Как только они достигли ворот, таран за несколько ударов пробил ворота, и без того уже повреждённые катапультой.