– Не толпиться! Все в очередь! – расталкивая толпу, кричал стражник.
Дождавшись очереди, я гордо вошёл в шатёр, сел напротив писаря и, оглядевшись, достал книжку городского жителя.
– Бэрн Милс, хочу вступить в армию.
– А я думал, ты за хлебом зашёл, – захохотал писарь, его смех поддержали и остальные в шатре.
Я засмеялся ему в лицо. Он резко остановился и, взглянув на меня, с удручённым взглядом взял мою книжку и начал записывать что-то в лист.
– Повезло тебе, проныра, – отдавая лист, сказал писарь. — Ты пойдёшь в капитаны. Комиссия определит, куда точно.
После комиссии меня назначили в отряды прикрытия, на защиту обоза и стрелков. Я вышел из шатра и с улыбнулся. Развевая знамёна, дул свежий и приятный ветер, а солнце освещало бликами тысяч копий и шлемы выделялись солдаты, коих было действительно много. Зрелище было завораживающим.
Зайдя в кузню, я сразу ощутил пылкий жар горна и горячий пар воды, остужавшей выкованные клинки. Кипела работа, и всюду слышались выкрики солдат.
– Вот мой лист, – протянул я бумагу кузнецу.
– Капитан прикрытия, – читая первые строки листа, начал он. — Твоё оружие будет только завтра, а доспехи на третьем складе заберёшь, – указывая в сторону ворот, сказал кузнец.
Пройдя к складу и получив все доспехи, я спешно их надел. Единственное, что мне не нравилось, – это тесный шлем, но усмешка от оружейника и его шутка про одинокую голову давала веский повод полюбить свой шлем.
Дальше мне предстояло узнать про планы и ещё что-то, но в голове не отложилось, так как старый бубнящий старик говорил настолько монотонно, что я чуть не уснул. Дойдя до штаба, я гордо отчеканил:
– Капитан Бэрн Милс прибыл, — и твёрдым взглядом уткнулся в командора.
– Отлично, садитесь. Как вы все уже знаете, вы будете капитанами отрядов прикрытия, то есть защищать обоз, в бою охранять пушки, а также ходить в разведку.
– Господин, но мы же… — привстал один из капитанов.
– Молчать! — командор рявкнул так резко, что я вздрогнул и повалил один из стульев, пока садился на свободное место. – Я не разрешал обращаться. Подготовка пройдёт за два месяца, и после мы выступим. Обучением займётся Жан Гарсий. — Сзади послышались неторопливые шаги и я, обернувшись в полкорпуса, увидел тёмное лицо, выделявшееся на фоне белого восточного платка. – Он участвовал в битвах с дикарями и уже сражался с урдами, советую слушать его, — окидывая всех взглядом, закончил командор.
Последовавшее краткое напутствие дало надежду, что хоть кто-то не будет занудствовать и высказывать героических речей.
– У вас будет меч, ружьё, бомбы и остальное вооружение, как у пехотинца. Думаю, на этом всё, через день после завтрака начнётся подготовка.
– А деньги? — весьма громко спросил я, так что в воздухе повисла неловкая пауза.
– Раз в неделю, и после битв часть от добычи.
Вот так уже лучше, а то что, бесплатно пошёл биться?
Протискиваясь между стульев, я поблагодарил командора и, вытирая пот от духоты, вышел из палатки. Был ясный день, и солнце стояло высоко над головой, а на небе было всего одно одинокое облако.
Выходящие вместе со мной капитаны столпились прямо у входа, тихо обсуждая свои мысли. У меня же живот издал булькающий звук, и с ним пришлось согласиться: пора было поесть.
– Кто знает, где еда? – спросил я, обернувшись к выходящим из палатки.
– Пойдём, сейчас будет обед, — ровным голосом сказал подошедший ко мне капитан.
Морщинистое лицо и уже видимая седина говорили о его возрасте. Но ясный взгляд и атлетичность давали ему возможность казаться молодым и бойким.
Мы направились к походным кухням, по пути обсуждая Жана. Я не первый раз видел военных, тем более южан, но мой новый знакомый, кажется, не доверял ему. Он был один из многих, кто редко видел чужестранцев и для кого было странно слушать их наставления.
– Тебе не стоит волноваться, они наши союзники.
– Да, но… ладно, может, и так.
– Я Алан, — протягивая руку, тихо сказал капитан.
– Бэрн, — улыбнулся я ему.
Подходя к раздаче, я заметил, что за фруктами на одном из столов никто не следит и, не постеснявшись, утащил два персика, боковым зрением оглядываясь по сторонам. Решив, что будет неплохо угостить нового знакомого, я протянул ему один из персиков, но в ответ лишь последовал холодный и упрекающий взгляд.