– Это как? – спросила Лилайна, разворачивая пирог.
Она была такая голодная, что даже не заметила, что золотистая корочка стала твердой. Зато она не могла не заметить кисловатый вкус мягких яблок с нотами корицы. Это было самое вкусное, что она ела сегодня, потому она закрыла от удовольствия глаза, забывая о своем вопросе.
– Сама увидишь, – ответил Антракс. – А сейчас попробуй это.
Он протянул ей ложку с чем-то густым и белым.
Женщина, спешно дожевав пирог, охотно попробовала эту массу и растерянно замерла. Это было что-то жирное, сладковатое или даже солоноватое, она сама не понимала, но очень густое и нежное.
– Что это? – растерянно спросила она, понимая, что ничего подобного она прежде не ела.
– Сметана, – улыбаясь, ответил Антракс.
– Что? – переспросила Лилайна.
– Скисшее молоко, – смеясь, ответил Антракс.
– Что?! – гневно воскликнула Лила, не понимая шутит он или нет, но, видя его открытую улыбку, не смогла даже обидеться.
Слишком редко он так улыбался.
Конечно, в королевском замке Рок-Рена никто не делал сметаны, она была там просто неуместна. В Рейне сметану можно было найти в нескольких деревнях, а в Мейре – в любой деревне. Тут ее любили, и Антракс это знал, потому и улыбался, глядя на недовольно дрогнувший носик своей птички.
– Сметана получается, если молоко правильно «прокиснет», – сообщил он, наконец. – А тебе не понравилось?
– Понравилось, – шепнула Лилайна и бодро откусила кусок пирога, который от жадности и аппетита держала двумя руками.
Антракс же, макнув палец в глиняный горшок, нарисовал им линию на изящной шее своей супруги. Та вздрогнула на миг, но не успела даже проглотить пирог, чтобы спросить, что он задумал, а мужчина уже целовал ее шею, собирая губами белую сладковатую массу. Он улыбался, скользя все выше, целуя любимую за ухом и только затем отстраняясь.
– Я люблю тебя, – прошептал он едва слышно.
Он говорил это редко, так редко, что Лилайна даже вздрогнула, но тут же улыбнулась. Макнула палец в горшок, стоявший между ними, и коснулась его губ, а затем поцеловала. Теперь белая масса показалась ей сладкой, нежно-сладкой.
Отстраняясь, она сияла, словно ей сделали самый великий подарок на свете.
– Кажется, теперь я люблю сметану. Как думаешь, наш повар сможет нас ею порадовать? – спросила она.
Это едва ли можно было считать шуткой. Забрав горшок себе на колени, она довольно ела сметану деревянной ложкой вприкуску с яблочным пирогом.
– Не справится – уволим, – ответил Антракс.
Он хотел столько всего сделать, но не мог оторвать от нее глаз. Воспитанная королева сейчас была сущим ребенком, искренним созданием с румяными щеками. Она очаровательно облизывала губы, откусывала огромные куски от пирога и жевала, раздувая щеку.
– Что? – спросила она, понимая, что он на нее внимательно смотрит. – Я неприлично себя веду?
– Очень, – улыбаясь, ответил мужчина.
– А ты неприлично на меня смотришь, – ответила она, показывая ему язык.
– Знаю, – отвечал он, понимая, что в другой ситуации он не увидел бы ее такой.
Расправившись с пирогом, Лилайна с радостью облизала ложку и посмотрела в горшок. Он был полон больше, чем наполовину, но ей казалось, что она просто лопнет, если съест еще хоть что-то. В уставшем теле разливалось тепло. Стараясь подавить внезапную зевоту, она скривилась, а потом, опомнившись, все же зевнула.
– Ты сегодня настоящий герой, – сказал Антракс, забирая у нее ложку и горшок.
– Правда? – сонно пробормотала Лилайна, понимая, что ее заключили в объятья и уложили в сено.
– Правда, – ответил Антракс, осторожно убирая пальцем сметанную каплю с уголка ее губ.
– Это хорошо, – шептала она, улыбаясь.
Сил у нее не было, и она уснула почти мгновенно, радуясь, что с ней рядом любимый человек.
– Доброй ночи, птичка.
Он поцеловал ее в нос, а она внезапно поморщилась и отвернулась, правда, тут же прижалась к нему спиной. Улыбаясь, Антракс обнял ее за талию. Можно было спать спокойно, ведь если любимый зад, прижатый к низу его живота, решит куда-то влезть, он узнает об этом первым.
Глава 5
Лесная дорога
– Мы проспали! – вскрикнула Лилайна, вскакивая и толкая спящего рядом мужа. – Антракс, проснись, день давно!
Он нехотя приоткрыл глаза и снова закрыл, закрывая лицо руками. Он так ничего и не сделал. Правая часть лица окончательно потрескалась, левая покрылась короткой колючей щетиной, наверняка не только ощутимой, но и заметной, но его это мало волновало. Он улыбался, убирая пальцы так, чтобы ладони по-прежнему прятали лицо, а глаза могли насладиться видом растрепанной выспавшейся женщины в мятом платье.