«Способности блокированы!»
Загорелась надпись перед глазами. Иван, сжимая до хруста в пальцах рукоять меча, глянув на опустевшую шкалу «Духа» понял, как работает его грань «Лекаря», дающая возможность воздействовать на живые объекты своим духом.
«Здесь Руский дух, здесь Русью пахнет!» Вспомнились забытые слова. В эти мгновения показалось, что предки обладали чем-то подобным, не зря их считали самой непокорной расой, а уж в великую отечественную о силе духа наших воинов знали наверное во всех уголках планеты.
В глазах всех, кто находился на балконе, горел страх, отчего их ноги и руки слегка мандражировали. Они смотрели на Ивана и не верили, что тот, кто сам еле стоит на ногах, может наводить на них такой ужас.
— Уххходим! Давшим петуха голосом, пискнул толстяк и первым, чуть ли не бегом рванул к выходу. За ним, пятясь задом, отступали и телохранители. Надпись пропала, когда делегация отдалилась метров на пять от него. Жирдяй постоянно оборачивался, а Иван провожал их взглядом, полным ненависти. Уже дойдя до арки, и видя, что тот, кого он так испугался, стоит на месте, глава Колизея взял себя в руки, гордо выпрямился и уже более расслабленно пошёл дальше. Поравнявшись с Сонечкой, он обернулся, посмотрел на Ивана, и с наглой ухмылкой обнял улыбающуюся девушку за талию. Что он ей сказал, Иван не слышал, но Сонечка резко вдёрнула голову, и вырвавшись из объятий устремилась к трибунам, ловко проскочив меж охранников. Проводив её фигурку сальными глазками, толстяк скрылся в проходе, а Иван выпустил шар.
«Погоди, мы ещё не закончили!»
Тоненький блестящий ободок сковал шею убегающей девушки, она запнулась на мгновение, попытавшись что-то крикнуть расходившимся людям, одновременно пытаясь сорвать ошейник тонкими пальцами, но удавка сжалась сильнее, и из горла не вырвалось даже хрипа. Она обернулась, глядя на Ивана затравленным взглядом, а её лицо уже приобретало пунцовый цвет. Поняв, что убежать не получится, она обречённо рухнула на скамейку, и сразу же давление на шею ослабло.
— Что же ты, даже не попрощалась. Иван тяжело опустился рядом с девушкой, из глаз которой ручьём лились слёзы, оставляя на лице две чёрные полосы от туши.
— Лео умер. Простонала она.
— Чего это? Безразличным голосом спросил Иван.
— Мы кинули жребий… Ему выпала зелёная жемчужина… Между всхлипами выдала она.
«Нефиг жрать что попало» Подумал Иван, но вслух сказал. — Ты слышала поговорку? На чужом несчастье, счастья не построишь. Девушка молча продолжала плакать. — Значит, не слышала. Перестань ныть, ты меня этим не разжалобишь и пожалуйста… отдай жемчужину!
Её невинное лицо повернулось, а ресницы захлопали так часто, подчёркивая полное непонимание, что Иван чуть не пропустил коварный удар в печень. Лишь резкая вспышка опасности, позволила ему за долю секунды до печального события, перехватить руку с острой финкой в опасной близости от своего тела.
«Отдай жемчуг!» Сдерживая вспышку гнева, приказал Иван.
Взгляд девушки замер, а «Инвентарь» пополнился двумя десятками черных и красных шариков, с венчавшей список белой жемчужиной.
«Брось нож!»
Кисть разжалась, и клинок воткнулся в деревянную доску пола.
— Это ошейник Нолдов. Соврал Иван. — Если со мной что-то случится, он задушит тебя в ту же секунду. Так, что можешь считать, что я только что тебя спас, а теперь пойдём отсюда, говорят мне здесь не рады.
Опираясь на девушку, Иван двинулся к выходу. Стаб они покинули относительно спокойно, лишь однажды, проходя между двух стоящих рядом зданий, пришлось напугать «аурой страха» самых отмороженных идиотов, рискнувших средь бела дня устроить им гоп стоп. Правда, при этом он чуть не потерял Сонечку, рванувшую от него, куда глаза глядят, но «ментальным» приказом удалось вернуть её обратно.
Сидя на пассажирском сидении Субары, Иван жалел, что не получилось затариться перед предстоящей дорогой, но риск нарваться на серьёзные проблемы был гораздо выше, если бы он в таком состоянии принялся разгуливать по магазинам.