Странники очищают слова, чтобы они заиграли первозданной чистотой и ясностью. Они снова и снова задают «вечные вопросы», которые мы забываем в суете сует. Они приглашают взглянуть на небо, на звезды, друг на друга. Конечно, все это странно.
…Странником был Тимур Толибаев. Как это и свойственно всем нам, у него были место и время рождения и другие анкетные данные. Все это — об укорененности Тимура как сына своих родителей, своего народа. Однако как человек разнообразной одаренности и интеллектуальной глубины, Тимур ощущал себя будто сторонним инопланетным наблюдателем, разведчиком, выполняющим здесь, среди землян, свою непростую миссию. Он в чем-то тяготился нами (признаться, мы этого заслуживаем), но находил нас не просто хорошими — изумительными. Ведь никого из нас — даже бесприютного бродягу — невозможно превзойти. Каждый — это особый случай. Каждый наделен россыпью неповторимых талантов и совершенств. Надо только разглядеть. Жить среди таких людей, наблюдать и радоваться им (нам) — казалось бы, что еще нужно?
Тимура Толибаева я знал только в Facebook. Я благодарен этому детищу Марка Цукерберга, что оно подарило мне возможность знакомства и общения с этим славным и необыкновенным человеком. Конечно, нас изначально подтолкнула друг к другу любовь к слову, словарным играм и парадоксам. Я регулярно публиковал на своей странице в Facebook афоризмы, фразы, неологизмы и просто недалекие шутки, призванные развлечь читателя. Тимур у себя на странице занимался тем же. Мы начали переписываться, обмениваться суждениями и впечатлениями.
Здесь же, в Facebook, Тимур поместил однажды свою Анкету, своеобразную визитную карточку. Это есть в книге. Автор пишет о себе очень искренне.
Теперь сам он стал Книгой. И мы можем общаться, листая эти страницы, возрождая дорогие черты, приобщаясь к обаянию и остроумию этого человека.
Поклонение Слову. Это не случайно и знаменательно — игра и словами, и смыслами. У этого непростого парня был к этому вкус. В его творчестве — в том, что нам осталось, — многое представляет собой мастерскую «пробу пера». Это излюбленный нами жанр разрозненных заметок, обрывков, заготовок, фрагментов, которые никогда не образуют целое. Мы комментировали публикации друг друга. Я — на правах старшего — что-то советовал, подсказывал. Особенно после того, как Тимур в одном из своих посланий назвал себя моим учеником. Так и написал: «Будем считать меня Вашим учеником».
А потом я встретил у Тимура такую вот фразу: «Станьте для людей учителем. Но делайте это так, чтобы они считали вас своим учеником». Знаете, ему это удалось. Получается, мы как бы были в учениках друг у друга.
Не случайно его обращение именно к филологии. Он шел через Слово — к тайнам мира, к корням, к человеческой природе во всей ее прелести и прихотливости. Любя слово, работая над ним, укрощая его, Тимур открывал смыслы, формулировал свои принципы, открывал законы — все это заслуживает внимания и восхищения.
Одним из условий счастья Тима называл любимое дело. У него это было — думать. Тот, кто начал это однажды делать, потом уже не может остановиться. Думать — становится долгом, обязанностью, предназначением. Как же иначе такой молодой человек мог бы стать автором такой солидной книги, которая теперь предлагается вниманию читателя.
Даже трудно представить, во что могло бы вырасти искусство слова Тимура. Ведь он был не просто мастеровым афоризма и каламбура. Сама его натура была вибрирующим камертоном. Он был поэтом — таким, как подобает быть поэту, — бескомпромиссным, дерзким, наивным, ранимым, уязвимым — такой дар трудносовместим с жизнью.
Разносторонне одаренный, Тима увлекался музыкой, сочинял стихи и песни, был наделен актерскими данными, искусством перевоплощения.
Один в поле — воин и рыцарь! Тимур был поборником правды, рыцарем справедливости. Даже шахматы — игра боевая и беспощадная (боец Виктор Корчной и книгу свою назвал так: «Шахматы без пощады») — воспринималась им прежде всего как поприще, где скрещивают оружие люди рыцарственные и благородные. Шахматы сближали нас дополнительно. Я увлекаюсь ими всю жизнь, хотя особо играть некогда. Тимур поначалу был поглощен Игрой, но, убедившись, что высшие достижения ему не по плечу (или ради них нужно пожертвовать вообще всем остальным), охладел к игре. Уверяю вас — нужна незаурядная сила воли, чтобы избавиться от чар шахмат.