Мы могли бы также начать с Тигрицы или с Мяу, с Рагнарока или с президента Соединенных Штатов.
Но поскольку не они находились ближе всех к первому центру беспокойства под Лос-Анджелесом и поскольку были и другие люди, позже сыгравшие в этой истории решающую роль, то мы начнем с Пола Хегболта, пресс-атташе Лунного Проекта и с Марго Гельхорн, невесты одного из четырех молодых американцев, которые полетели к Луне для обслуживания Лунной базы. Начнем также с принадлежащей Марго кошке Мяу, которую ожидало очень странное путешествие, с четырех фотографий, хотя в то время они еще были строго охраняемой государственной тайной и одновременно загадкой, но еще не вестником несчастий. И с Луны, которая должна была погрузиться в поблескивающий мрак затмения.
Выходя на улицу, Марго Гельхорн подняла глаза на гордо сияющую в небе Луну. Земной спутник выглядел словно пупырчатый мраморный баскетбольный мяч. Его светло-золотой оттенок идеально подходил к этому спокойному вечеру, столь редкому для западного побережья.
— А вот и эта старая девка Селена! — крикнула Марго.
Пол Хегболт появился в двери и неуверенно рассмеялся.
— Ты совершенно серьезно относишься к Селене, как к сопернице, — заметил он.
— К дьяволу соперницу, это еще не все. Ведь она забрала у меня Дона, — решительно ответила девушка. — Она загипнотизировала даже Мяу.
Марго осторожно погладила спокойно лежащую у нее на руке серую кошку, в зеленых глазах которой, словно две слегка испачканные жемчужины, отражалась Луна. И опять посмотрела на небо.
Пол тоже взглянул на Луну, вернее, на точку у ее верхнего края, над затемненным пятном Моря Дождей. Он не мог, конечно, увидеть кратер Платона с американской Лунной базой, но знал, что кратер должен обязательно находиться в поле зрения.
Марго с горечью добавила:
— Достаточно уже того, что я должна постоянно смотреть на это отвратительное кладбище, зная, что Дон находится там, предоставленный всем опасностям, которые могут найтись в этой ужасной пустыне. Но теперь, когда вдобавок ко всему появились еще и эти фотографии…
— Марго! — ужаснулся Пол, инстинктивно оглядываясь. — Это государственная тайна. Мы не должны говорить об этом. Во всяком случае, здесь!
— Из-за этого Лунного Проекта ты уже боишься собственной тени! Ведь ты мне почти ничего не сказал…
— Я вообще ничего не должен был тебе говорить!
— Тогда о чем мы должны с тобой разговаривать?
Пол вздохнул.
— Послушай, — произнес он. — Я думал, что мы посмотрим затмение, или, может быть, прокатимся…
— Ой-ой, я совсем забыла о затмении! Луна, пожалуй, стала темнее. Оно уже началось?
— Похоже, — ответил Пол. — Впрочем…
— Что будет теперь с Доном? — перебила она его.
— Ничего особенного. Некоторое время там будет темна Вот, пожалуй, и все. Да, еще температура вокруг Лунной базы понизится на двести — двести пятьдесят градусов:
— Ледяное дуновение с седьмого круга ада, а он говорит — вот и все!
— Это не так страшно, как кажется. Видишь ли, днем температура достигает каких-то ста пятидесяти градусов, — начал объяснение Пол.
— Ледяные сибирские ветры в соединении с ужасной жарищей — это для тебя мелочи? А когда я подумаю об этом втором, неизвестном ужасе, надвигающемся из космоса на Луну.
— Перестань! Сейчас же перестань! — улыбка исчезла с лица Пола. — У тебя разыгралось воображение.
— Воображение? Ведь ты сам говорил о тех четырех астрофотографиях, на которых было видно.
— Я ничего тебе не говорил — во всяком случае, ничего такого, что нельзя было бы превратно понять. Нет, Марго. Я не хочу даже думать об этом. И не хочу слушать подобный бред от такой хорошенькой женщины. Пойдем в дом.
— В дом? Когда Дон на Луне? Я буду смотреть на затмение до конца!
— В таком случае, — спокойно предложил Пол, — лучше возьми что-то более теплое, чем эта куртка. Теперь тепло, но ночи в Калифорнии изменчивы.
— А ночи на Луне — нет? Подержи Мяу.
— Зачем? Если ты думаешь, что я возьму кошку в автомобиль…
— Затем, что мне чересчур жарко в этой куртке! На, возьми, и отдай мне Мяу. А почему ты не хочешь, чтобы она поехала с нами? Кот — это тоже человек. Правда, Мяу?