— А звать-то тебя как? — с интересом стрельнув глазами, поинтересовалась самая молодая, лет двадцати пяти, не больше. Её явно заинтересовал высокий крепкий мужчина с нетипичной для местных внешностью.
— Егором, — не подумав, ляпнул Каскад, но было уже поздно, слово — не воробей.
— Из далеких ты, видать, краев, — продолжила она, — уж больно имя чудное. Да и одежка… У нас такой не носят.
— Из далеких, — вздохнув, подтвердил Егор. — А харчевня в вашей деревеньке есть?
— Откуда? — крикнула старшая, та, что начинала разговор. — Захирела деревенька. Раньше, тридцать лет назад, когда замок на холме цел был, у нас и харчевня, и комнаты над ней для путников имелись. А после того, как замок Графа сожгли, развалилось всё. Мы вон барону достались. А он отсюда в дне пути живёт, раз в год у нас бывает, когда налоги собирает. Из чужих, вон маг появился, мастер Крац, у старосты остановился, но он тут по делу. В руинах замка какая-то погань завелась, уже четверых сожрала. Вот барон и забеспокоился, чтобы деревушка совсем не вымерла.
— Но если тебе на постой нужно, — вклинилась в разговор молодуха, — так за пяток медяшек я тебя к себе пущу.
Осуждающие взгляды товарок она проигнорировала.
— Нет у меня денег, только серебряная подвесочка. Есть в деревне, кто сможет за нее деньгу справедливую дать?
— Как не быть? — снова перехватила инициативу старшая. — К старосте обратись. И уж коли ты, Оранка, вызвалась взять на постой путника, то проводи его в деревню. Все равно достирала уже.
Егор мысленно усмехнулся. Вот ведь везение, не успел до деревни дойти, а уже свел знакомство с веселенькой вдовушкой, которой лесорубы кости перемывали.
Молодуха выбралась из воды, расправила юбку и, ухватив деревянную бадью, полную белья, направилась по тропинке к деревне.
— Спасибо вам, — крикнул селянкам Раевский и побежал догонять провожатую.
Пять минут, и вот уже деревенский частокол. За плетнем брешут собаки, по единственной улице гуляют гуси и куры, но как-то очень немного, за оградой несколько коз и три коровы пасутся. Дома, не сказать, что выглядят крепко, но и разваливаться не собираются. Мужчин увидел только в центре деревни, они впятером какой-то сарай ставили, два древних старца с длинными седыми спутанными бородами, сидящие на лавочке, не в счет.
— Вон дом старосты, — указала Орана на крепкий длинный сруб, — звать его Роксом. Там же и пришлый маг поселился. Как с ним сговоритесь, придёшь вон в тот дом. Видишь, четвертый с краю, у него еще плетень новый? И ещё, если со старостой не договоришься, можешь висюльку эту Нотту предложить, он, правда, сейчас в лесу, но скоро вернётся, у него монета завсегда есть.
— Благодарю, Орана, — слегка поклонился Раевский и направился к дому старосты.
— Хозяева, есть тут кто? — крикнул он, останавливаясь у плетня, поскольку связываться со здоровенной собакой, сидящей на привязи, ему не хотелось. Больше всего она напоминала кавказскую овчарку, только шерсти поменьше. И морда более злющая, а вот размером точь в точь.
— Чего тебе, бродяга? — выйдя на крыльцо, крикнула Каскаду ещё нестарая женщина со злым и неприятным лицом.
— Хозяина бы мне на разговор, — проигнорировав «бродягу», отозвался Раевский. — Имею вещицу на продажу. Безделушку серебряную продать хочу.
— А ну покажь, — тут же заинтересовалась женщина.
— Зови старосту, — отбрил ее Каскад. — С ним буду говорить.
Женщина зло сверкнула глазами да скрылась в доме. Прошло минуты три, прежде чем на крыльце появился крепкий мужик лет сорока пяти с сединою в волосах. Он окинул взглядом «гостя», после чего спустился с крыльца и подошел поближе.
— Что, путник, тебе от меня понадобилось? — наконец, недовольным тоном произнёс он.
— Да вот, поиздержался. Имеется у меня подвеска серебряная, мне бы её на деньгу махнуть. — Раевский разжал кулак, демонстрируя лежащее на ладони украшение. Работа была тонкой — дракон, заключенный в круг, и выдыхающий пламя, размером — чуть больше пятирублевой монеты.
— Старая работа. Откуда она у тебя? — не прикасаясь, но не отрывая взгляда, поинтересовался староста.
— В наследство от матушки досталось, — выдал он заранее заготовленный ответ. — Ну, так что, возьмёшь?
— Две серебрушки, — выдал Рокс.
Егор едва не заржал, его явно собирались жестоко на…ь, в смысле, наколоть.
— Грабеж, — возмутился Раевский. — Мне в городке, что в трёх днях пути отсюда, двенадцать давали.
— Тебе деньги нужны, вот и бери, — взбрыкнул староста. — Ишь ты, двенадцать… Дам ещё две сверху.
— А я могу глянуть? — раздался от дома старческий голос, но довольно бодрый.