— Когда это? — удивился Раевский, и тут же вспомнил, что поранился этим странным чёрным перстнем. Он посмотрел на кольцо.
— Да, хозяин, оно изготовлено для того, чтобы повелевать мной.
— Ну, стало понятней. А что дальше делать? Скоро сюда явится маг, тот самый, что убил твоего прежнего хозяина. И хочет забрать или уничтожить тебя. Ну, и я ему на ногу наступил. Как думаешь, найдёт он эту потайную дверку? Хотя чего я тебя спрашиваю? Я-то нашёл.
— Она была не заперта, поэтому ты легко нашёл, — возразил зверь. — Если закрыть, она становится частью стены. Старый хозяин говорил, что убежище надёжное.
— Много он говорил, — усмехнулся Раевский. — У тебя есть имя?
— Нет. Старый хозяин не хотел торопиться, имя — это важно.
— Ну, а я потороплюсь, ты будешь Хим, сокращенно от химеры.
Алые глаза блеснули ярче, а хвост превратился в сошедший с ума метроном.
— Спасибо, хозяин.
— Зови меня Егор, — приказал Раевский, убирая нож в карман и заходя в лабораторию.
— Да, Егор, — последовал незамедлительный ответ.
— Хим, тут есть еда?
— Только старая. Когда старый хозяин умер, всё испортилось, а мясо я съел.
— Логично, — подвёл итог Раевский.
Он оттащил труп подальше от входа, затем закрыл дверь и опустил рычаг рядом с ней. Раздался щелчок, и стена стала монолитной. Одно плохо, смердел труп отвратно. Всё провоняло мертвечиной. Но придётся потерпеть, сталкиваться с Крацем Егору жутко не хотелось.
Факел уже почти потух, но это не было проблемой, стоило его поднять, почти угасшее пламя начало разгораться. Воздев его повыше, Раевский уже более детально осмотрел помещение, обжился тут покойный добротно. Лаборатория небольшая, примерно пять на семь, по центру стол в кровавых подтеках. Бывшему каскадеру не очень хотелось знать, кого на нем разделали. Вдоль стен ещё столы, на них какие-то баночки, скляночки, спиртовки, колбы, и таких стола три. Имелись в наличии ящики, в которых тоже какие-то ингредиенты, у дальней стены топчан и кресло, глубокое, мягкое. У стены слева старый шкаф, в котором свалены свитки. Под потолком люстра, небольшая, только вот всё равно не горит.
— Хим, тут есть свет? — мысленно поинтересовался он у своего сокамерника.
— Да, Егор, в сундуке, — и химера показала лапой на тот, что стоял дальше всех.
Раевский откинул крышку и озадаченно уставился на белый шар на подставке, тот был размером с некрупную дыню-колхозницу. По деревянной подставке идут какие-то письмена. Явно не гравировка «на добрую память». Егор вытащил его наружу и увидел ещё один такой же на одном из столов.
— А с тем что? — спросил он у Хима.
— Погас, — отозвался тот. — Светил долго-долго, потом стал тускнеть и погас.
— Логично, — согласился Раевский, — батарейка сдохла.
Он установил лампу на разделочном столе, прикидывая, как теперь его зажечь. Вдруг тут все владеют какой-нибудь магией, и для активации нужно плеснуть силой? Но все оказалось куда проще. Он провел большим пальцем по надписи, и шар медленно стал наполняться светом, магический сенсор — в одну сторону сильнее, в другую слабее. Выбрав оптимальный так, чтобы была видна вся комната, он убрал палец. Свет продолжил гореть. Взяв со стола факел, который пристроил так, чтобы тот не погас, он ткнул его в ведро, стоящее в углу, вода была грязной, так что, Егору на эту трату было наплевать.
Теперь он заметил на стене под самым потолком небольшое вентиляционное отверстие, в которое с трудом бы смог просунуть голову.
— Хим, ты через него выбирался? — указал он на дыру в камне.
— Да, — подтвердил химерик.
— И как ты туда пролез? У тебя же даже морда внутрь не пройдёт.
— Я химера, — ответил сокамерник.
— Давай подробней, я издалека, и не все понимаю.
— Я могу превращаться в то, что убил и запомнил форму, сейчас у меня их две. Когда вырасту, будет больше.
— Покажи, — приказал Раевский. Похоже, что проблему он себе выдумал сам, поскольку не представлял, как будет разгуливать по миру с такой страхолюдиной. А ларчик просто открывался — трансформация.
Хим запрыгнул на стол и уселся на задницу, обвив лапы хвостом. Прошло секунд десять, и он начал скукоживаться, и вот через пол минуты перед бывшим каскадёром сидит упитанная крыса, слегка великовата, такая может и кошку задрать, но от настоящей не отличить.
— Молодец, — похвалил он питомца. — А вторая форма?
Крыса увеличилась в размерах и превратилась в пса, не такого большого, как во дворе старосты деревеньки, но вполне приличная псина. Такая в прыжке и с ног собьёт, и куснет так, что обо всём забудешь.