Собственно, дед прав. Некуда мне пока торопиться. Да и на продажу трофеев понадобится немало времени. Поживу пока здесь, раз не гонят.
А старик, тем временем, перевёл разговор на другую тему. Он, кивнув на саблю, спросил:
— Пользоваться-то умеешь, не порежешься?
Схохмил на свою голову, ответив:
— Не знаю, не пробовал еще. Может, и умею.
Надо было видеть его глаза, когда он услышал подобный ответ. Меня, между тем, понесло:
— Где тут есть подходящее место? Сейчас и попробуем. А то может и правда не нужно мне такое оружие?
— Пойдём, покажу, — как-то неуверенно ответил дед и добавил:
— Ты, если саблю в руках не держал, может палкой какой помашешь? А то вдруг ещё покалечишься?
— Нет уж, пробовать — так настоящим ножиком, — продолжил прикалываться я.
— Какой тебе ножик, дурень? У тебя в руках настоящее оружие, оно шуток не понимает и наказывает самоуверенных болванов.
Он, как-то даже жалеючи на меня поглядел, и спросил:
— Может всё-таки палкой, а?
Я сделал морду лица самоуверенней и ответил:
— Нет уж, хочу настоящей саблей помахать. Вдруг у меня получится?
На этом наш разговор закончился, и дальнейший путь прошёл в молчании. Привел меня дед на задний двор, где была очень подходящая площадка для задуманной проверки умения. Подозреваю, что именно здесь и тренируется местный молодняк владению подобным оружием. Сделал я такой вывод из-за двух пацанов лет десяти, с упоением лупивших дубовыми палками по толстым деревянным столбам, вкопанным в дальней от дома стороне площадки.
Дед тут же на них шикнул и велел отойти в сторону, отдохнуть, а мне сказал:
— Пробуй, только аккуратно, это не игрушки.
Я кивнул в ответ, взял саблю в руки, обнажил, и отдав ножны старику, отправился на середину площадки.
Когда-то в другой жизни дядька Тимофей пытался научить меня интересному комплексу работы с саблей под названием «Осенний лист».
Заучить движения этого, можно сказать, танца с саблей я смог. А вот выполнять его без ошибок у меня не получалось.
Даже сам не знаю, почему я решил исполнить именно его. Может из-за непонятного шутливого настроения, которое появилось в процессе разговора с дедом на тему, умею я пользоваться саблей или нет. Или по какой-то другой причине, но я принял именно такое решение. Более того, как-то слишком легко у меня получилось скользнуть в состояние, которое дядька Тимофей называл боевым трансом.
Я работал с саблей, как с продолжением руки. Чувствовал её частью своего организма.
Время стало тягучим. Мысли текли плавно, тело двигались само по себе. Никогда раньше я не ловил подобное состояние. Связки ударов плавно перетекали в уколы и обратно. Я даже поймал себя на мысли, что реально кайфую от происходящего. Сюр, по-другому и не скажешь. Я ведь не мастер в работе с саблей в полном понимании этого слова. Но сейчас я переплюнул самого себя, и даже больше.
Когда я остановился и осмотрелся, в глаза бросились охреневший вид деда и незамутненный восторг пацанов, ранее здесь тренировавшихся.
Дед прокашлялся и произнес:
— Пошутил ты над стариком знатно. Хорошая школа, чем-то знакомая, но и непривычная. Да, не такая, как я уже видел, отличается.
Пожав плечами, я ответил:
— Казак учил.
Дед только кивнул в ответ и предложил пойти ополоснуться. Только после его слов я заметил, что одежда на мне мокрая, хоть выжимай. Знатно размялся, сам от себя не ожидал подобного.
Со сменной одеждой у меня была беда. Она, конечно, есть, но совсем не по размеру. Когда я собирался бежать, как-то мне не до того было, чтобы думать о смене. Вот и закосячил. Надо срочно озаботиться приобретением нескольких комплектов, ещё и для того, чтобы не сильно выделяться среди местных жителей.
Пока пришлось сполоснуть то, что есть, и развесить сушиться. Благо, что обмываться пошли с дедом не на тот пруд, где плавают гуси с утками, а на другой. Их, оказывается, поблизости от деревни расположено целых три. И только на одном обитает множество птицы. Другие два используют для выращивания рыбы, притом, дорогой. Я даже не поверил поначалу, что в этом времени можно целенаправленно заниматься выращиванием осетров. Думал, что дед разыгрывает. Оказывается, нет, все правда. Более того, в этих местах многие казаки занимаются подобной деятельностью.
Как пошутил старик, рыба и сады — главные занятия уральских казаков.
Пару часов мы провели на берегу пруда. Вернее, дед на берегу, а я в воде, накупался вволю. Оказывается, соскучился я по подобному времяпрепровождению. Купание после переноса в копию родного мира — не в счёт. Там это больше походило на работу. А вот здесь, реально, отдохнул душой и телом. Да так, что даже проголодался со страшной силой.