Народ воспрял, у людей реально появилась надежда выстоять и выжить.
С трудом получилось их угомонить и прогнать от стен. Не надо противнику знать, что защитников стало больше, лишнее это.
Ещё три дня ничего не происходило, если не считать того, что в крепость прибыло около тысячи дополнительных бойцов. А потом все изменилось.
Началось все с прибытия на опушку, где я отстреливал важняк, целого отряда богато снаряженных всадников. Там было около тысячи закованных в сверкающую броню воинов. Даже их лошади выделялись среди серой массы своей статью, элита, похоже.
Понятно, что я не упустил случая проредить это великолепие, стараясь бить по самым представительным членам этого отряда. Человек тридцать сумел поразить, пока они не очухались и не пропали с поля зрения.
Примерно через часа два после исчезновения этих воинов начался сумасшедший по своему накалу штурм, который затянулся почти на сутки и даже с наступлением темноты не прекратился, а может, даже усилился.
Выстояли чудом и реально только благодаря вовремя поступившему подкреплению. Всё-таки профессионалы — это сила. Они демонстрировали настоящие чудеса стойкости и выносливости. Мы, конечно, старались время от времени подменять сражающихся на стене людей, чтобы уставшие бойцы хоть немного отдыхали. Но основная тяжесть отражения штурма выпала на дружинников князя, и они показали себя во все красе. Выстояли и отбились несмотря ни на что.
Я за это время расстрелял все автоматные патроны, да и к пистолетам осталось всего полсотни. Приходилось вмешиваться в ход сражения, купируя стрельбой накоротке возможные прорывы. Даже со счета сбился, сколько раз противнику удавалось подняться на гребень стены. Не дали им закрепиться, в том числе и с моей помощью.
Думаю, у татар после этого штурма будет реальная напряженка с людьми. Я хоть и стрелял очень часто, но при этом старался целиться в тех, кто был снаряжен получше или пытался в этой толчее командовать. Хорошо проредил ряды захватчиков, качественно.
По окончании боя наши люди даже в дома уходить не стали, засыпали там, где были, вымотались страшно.
Хоть я и устал не меньше других, а перед тем, как идти отдыхать, не отказал себе в удовольствии посмотреть на поле брани.
Жуткая, честно сказать, картина. Чуть не до середины стены возвышались горы трупов вражеских воинов. Десятки тысяч их здесь полегло, как бы мы не сломали зубы захватчикам во время этого штурма. Сомневаюсь я, что они в ближайшее время рискнуть повторить подобное безумие.
Но и нам это дорого обошлось. Что говорить, если только погибшими мы потеряли треть защитников. Ещё треть вышли из строя раненными. Не будь подкрепления, из которого на ногах осталось едва ли половина бойцов, точно проиграли бы.
Ещё четыре дня простояли под стенами татары, а потом в одночасье снялись и ушли. Честно сказать, не верилось, что так может быть. Слишком уж их было много и очень уж они были настырными. Наверное, реально нанесли им критические потери, раз они приняли решение снять осаду. Владимир сразу после ухода противника разослал по округе дозоры и мобилизовал всех, кого только можно, на уборку трупов. Работы было немерено, а сделать её надо как можно быстрее. Было не особенно тепло, но вонь от разлагающихся трупов ощущалась чуть ли не в каждом уголке города. Чревато это страшными последствиями, поэтому никто с воеводой и не спорил, все дружно впряглись в работу.
На следующий день к городу примчался князь Черниговский во главе сильного отряда дружинников, и мы узнали последние новости.
Глава 17
Князь выглядел внушительно. Суровый мужик с вислыми усами, коротко подстриженной бородой и озорным блеском в глазах. Воин, не чиновник. Не пришло ещё то время, когда правители отправляют своих людей на убой, а сами яростно прячутся по бункерам. Сейчас князья лично ведут воинов на битву, первый среди равных, по-другому и не скажешь.
Когда он в сопровождении своих воинов въезжал в город, я был чуть в стороне от его маршрута. Рядом стоял воевода Владимир и молчаливый пацан, который набивал мне патроны, да с тех пор так и ходил везде за мной хвостиком. Честно сказать, удивляла одежда пацана, что-то несуразное, балахонистое, полностью скрывающее фигуру, отчего он делался похожим на медвежонка. Вот складывалось такое впечатление, и все тут, наверное, из-за великоватого кафтана. Или как эта одежка правильно называется, не знаю, но был он великоват и даже слегка волочился по земле.
Но не суть. Когда князь появился в проёме ворот, воевода двинулся ему навстречу. Тот спешился, обнял воеводу как друга, но при этом активно косясь в мою сторону, даже неудобно слегка стало. Перекинувшись с воеводой парой слов, князь неожиданно зашагал ко мне и громко произнес: