Я поднял голову, и хмуро посмотрел на фэйри, парящего под потолком с сочувственной улыбкой.
– Не уверен, что я сам не «споткнусь» во время этого хоровода…
– Поэтому тебе нужна поддержка. Я серьёзно! Знаешь, мне очень льстит, что ты видишь во мне нового Атласа, которому под силу поднять на своих маленьких пушистых лапках целого дракона, но это не забавно!
Согласен, что «не забавно»… Говорить? Или не говорить? Прошлое моё откровение было воспринято несмешной шуткой… Что поделать, если меня никто не воспринимает всерьёз? Но я об этом думал с тех пор, как покинул Верхнедодырск. Ладно… иногда стоит дать второй шанс.
– Не в этом дело. Просто понимаешь… Когда я… ну… зажёг такой сильный внутренний огонь у Волкова идола, я почувствовал больше, чем усталость. Да, я могу менять реальность! Но чтобы Золотое пламя горело, ему нужна жизненная сила. МОЯ жизненная сила! Лучше пусть только моя, чем чья-то ещё…
Главный аргумент в пользу одиночества был назван. Котофей любопытно повернул голову на бок.
– Чего-чего?
Я выпрямился, и сел на кровать. Вызвал в пальцах небольшой язычок золотого пламени. Такого успокаивающего, такого мягкого и доброго… Чудо отзывается на его песню, позволяет мне вносить коррективы в реальность. Но стоит прикоснуться к Чернилам, как срабатывает противовес моего дара…
– Золотое пламя убивает меня. Это не больно, просто как будто выматывает. Сначала я испугался, а потом понял, что меня это не остановит. Я держусь на необходимости исполнить свой долг перед миром. Перед Чудом. Если мне удастся сохранить светлую часть сценария Чуда, то я… наверное, смогу жить с этой силой дальше в гармонии. Но если нет… если мне придётся умереть ради мирной и хорошей жизни всех, кто мне дорог… я согласен заплатить эту цену.
Котофей зачарованно смотрел на спокойный огонёк в моей ладони, приоткрыв ротик.
– Так вот ты какой, цветочек аленький… в смысле золотой… – пробормотал он, и немного истерически хихикнул. – Не, ну правда! Кстати, а Колодину ты это уже успел сказать?
Я погасил пламя, плюхнулся на кровать и фыркнул в подушку.
– Успел! Но он отмахнулся, мол, я «слишком драматизирую»!
– Значит, пошли к нему снова, и всё выскажем вдвоём! Подтвержу с высоты правой руки королев фей! Это даёт мне право называться экспертом в магии, а? – Чешир вырос до размеров слонёнка, и стащил меня с кровати за хвост. – Пошли-пошли, я кого угодно уболтаю!
Меня, кажется, «уболтали», потому что стало жалко проверять, отрывается ли у драконов хвост так же, как у ящериц, и я вышел в холл сам.
Вид довольно улыбающегося гигантского мэйн-куна вызывал у лаборантов улыбки, цепной реакцией делая суетливую атмосферу Института веселее и воздушней. Оглядев лифт, слишком маленький для его габаритов, Чешир приоткрыл окно, и взмыл в воздух, как большой пушистый дирижабль; меня уговорили сесть на шею для потехи. Мы проплывали напротив окон лабораторий, вызывая всё то же восторженное удивление и смех, пока не добрались до «Буратино».
Потягивающий свою вечернюю чашку тройного эспрессо Колодин поперхнулся напитком, когда пушистый кот-дирижабль отсалютовал ему лапой.
– Простите, здесь можно где-нибудь приземлиться? – прогнусавил Чешир, подражая Карлсону.
– Здравствуйте, Виктор Карлович! – я чуть смущённо помахал рукой начальнику.
Спланированный акт признания прошёл не совсем так, как ожидалось. Учёный спокойно выслушал речь Чешира, пересыпанную прозрачными намёками на близорукость и привычку взрослых записывать любые проблемы молодёжи в «ерунду», а потом посмотрел на меня. Стало очень неловко, что я разболтал свою тайну, и это привело к такой сцене. Укоряющий взгляд Виктора Карловича меня тоже не утешал, если не сказать обратное.
– Йол, я по-прежнему убеждён, что Золотое пламя – это твой личный способ взаимодействия с Чернилами. Но, при всей энергозатратности, он тебя не убивает, это противоречит наших симуляций Хроносреды, не сгущай краски, пожалуйста.
– Уважаемый, засуньте пожалуйста этот вывод в отверстие по назначению? – угрожающе улыбнулся котофей. Учёный сделал вид, что не распознал шпильки, и продолжил.
– Но я согласен принимать во внимание факты. Недавние исследования показали занимательную тенденцию. Пройдёмте со мной. Чешир, я буду тебе благодарен, если ты примешь небольшие размеры.
– Океюшки, значит, косплеим космического карликового гигантского котофея! – пропищал уменьшившийся до размеров хомячка Чешир, и устроился у меня на голове, держась за рог. Профессора это устроило, и он вывел на электронную доску несколько окон с графиками.