А потом в какой-то момент этот поток перестал быть таким диким и бушующим, стал спокойнее, шире... оптимизированнее! Несколько минут — и золотой пожар начал успокаиваться. Белый вздохнул уже чуть свободнее, и перешёл из болезненного обморока в здоровый сон. Золотое мерцание в его гриве и крыльях потухло.
— А ты откуда взялся? — я обалдело выпучился на Истена, присоединившегося к обществу спонтанных доноров. Посол Коллегии наконец-то сменил свой пиджак на цивильный свитер, успевший запечатлеть на себе следы всего кошачьего семейства.
— Я по-прежнему остаюсь вымышленным персонажем, безупречно спасающим всех, чьей жизни угрожает собственный дар. И я рад, что смог сохранить свою особенность ради этого акта благодарности Соавтору за гарантию спокойной жизни. — ответствовал «мистер Совершенство».
— А всё-таки приятно вживую столкнуться с роялем в кустах! — ухмыльнулся Стёпка, вспоминая свою встречу, когда безупречный Истен спас Купидона от обманутого мужа очередной дамы сердца. — Спасибо тебе, Ист, ты и правда спас Йолу жизнь.
— Вы бы справились и без меня, я лишь упорядочил процесс. — возразил персонаж.
— Жек, есть чем его насовсем вылечить? — я повернулся к целителю, который очень бдительно присматривался к пациенту.
— Ответ на поверхности, если что. Его сжигает внутренний огонь, просто не давайте его разжигать. Глядишь, угаснет навсегда, будет жить долго, на счастье окружающих. Может, даже не беспокоя ненужными им трепыханиями, а смысл жизни... ну что вы, разве он кому-то нужен?! Другой найдёт, ещё спасибо вам всем скажет, благодетелям... — с каждым словом в «рецепте» всё отчётливее слышались злые саркастичные нотки.
— Как-то гадко звучит...
— Гадко? Простите! Мы так ценим иллюзию благополучия, что увечим души других ради собственного эгоизма. А мне плевать, я скажу, как есть, темнее от этого всё равно не стану. — процедил Жека сквозь зубы.
— Ладно-ладно, понял. Но ведь у него всё получилось, да? Больше не надо бегать по аномалиям, да?
— Разочарую, но нет. Аномалии — это только малая часть. — отозвался Акелла, и нахмурился. — Но я вынужден признать неприятное: благополучие нашей реальности снова зависит от неугомонного ребёнка!
— Повезло ещё, что «ребёнок» обнаружил рядом поддержку. — проворчал Жека. — Вы как хотите, я за ним следить буду, не от хорошей жизни он башкой рискует. Акелла, вы ведь его пробили по своим каналам, откуда он?
Оборотень-особист не стал ломать комедию, а сразу признался:
— Неизвестно. Его словно никогда не существовало, жил по нереальному адресу, общался с несуществующими людьми. Из-за этого ему долго не доверял...
«Не доверял, пока не рассмотрел его мысли» — было не сказано, но всё равно услышано. Подумав, Главволк продолжил:
— Это был его личный страх, в смертельной опасности не получить руку помощи. Аномалия действовала и на него самого, но общими усилиями, мы спасли ему жизнь. И... кажется, я теперь должен Елисавете Патрикеевне много гостинцев. Он жив только благодаря подтасованной над Аркаимом удаче... и всем нам.
— Присоединяюсь. — тихо добавил я. Мы обменялись с оборотнем понимающими взглядами; лепреконская страховка спасла жизнь тому, чья история должна была закончиться сегодня.
Интерлюдия
Непривычно угрюмый валет Китежградского Двора вернулся в Китеж. Настроения выглядеть жизнерадостным котофеем сегодня не было; территорию частного дома хозяек Китежа, посетил не кот, а хмурый юноша в пёстрой толстовке.
Керамические садовые гномы поворачивали головы в сторону гостя, и снова замирали: свой. Заметивший это Чешир раздражённо вздохнул, понимая, насколько феи укрепились; милый декор запускал ряд смертельно опасных ловушек для того, кто придёт к Алой и Белой леди с недобрыми намерениями. Но к Чеширу претензий не было даже сейчас, когда он твёрдо решил развязаться с феями Двора.
Белая Леди распахнула двери перед гостем, и величаво помахала рукой. Ухоженная пожилая дама с белыми волосами, одетая в красный махровый халат, выглядела главной героиней сериала о богатой жизни.
— Неужели он до нас всё-таки дошёл, дорогая? — раздались из глубины коридора интонации звонкого и резкого голоса Алой леди. Её сестра, обладавшая, напротив, низким и почти оперным голосом, ответствовала:
— Конечно! Неужели нашему милому мальчику есть, чего опасаться в этих стенах? Готовь сливочный ликёр, у нас есть повод!