И он назвал имя, фамилию и город на планете Земля. Названия, звучавшие дико и смешно среди звезд и пылевых туманностей.
Сфере понадобилась тысячная доля секунды, чтоб ответить. Да и то... он мог поклясться, что это была только инерция его органов чувств. Сфера ответила мгновенно. Со скоростью света.
- Данный индивид является моей составной частью. И не только моей, но и еще ряда хранителей.
Почему же они не рассказали это ему раньше?..
Все, что Страннику хотелось в тот момент, это чтобы сфера сказал ему что-то человеческое. Например, пошутила бы про их прошлую жизнь. Или про обезьяньих предков. Или про рыбу, вышедшую на берег и говорящую с другой, которая еще в воде. Наверно, это глупо - ждать от мыслящей звезды такого.
"Я не хочу, чтоб ты бросился мне на шею. Просто дай хоть намеком знать, что тебе есть дело до того, что было в прошлом. Докажи, что в тебе есть что-то от нас".
- Достаточно ли информативен ответ, гражданин? - сказала сфера.
И в этот момент он перестал себе лгать. Его сына, выбравшего растворение в чистом разуме, больше не было. То, что существовало - 25,4% дробно-составной сущности. Которая сама была частью Синглетона - гигантского искусственного разума, созданного в ядре материнской галактики людей на заре освоения ими пространства... еще когда это освоение основной массе постлюдей не наскучило.
С тех пор Синглетон нес на своих плечах львиную долю заботы о вопросах безопасности населения известного космоса - а хранители были не столько его помощниками, сколько его составными частями, органами единого тела.
- Спасибо за помощь. Счастливого пути, Хранитель!
- Всего вам доброго, гражданин.
Сеть-улавливатель втягивала и процеживала на границах системы сверхразреженный газ. Самая дальняя планета была целиком "надута" этим водородом. Вещество и энергия были единственными ценностями из еще существовавших. Ими не торговали только потому, что всего этого в метагалактике пока хватало - только руку протяни.
Единственной луной Торманса, медленно обращавшейся вокруг его темного диска, была Лета - правильной формы астероид размером с Фобос, чьей гравитации хватало только на то, чтоб удерживать у своей поверхности людей.
Людей ростом несколько сантиметров.
Впрочем, все они были големами. Биороботами, лишенными внутренних переживаний. Философскими зомби, выполняющими действия по заложенному алгоритму. Кроме трех человек, за которыми Странник иногда наблюдал. Эти люди тоже были созданы искусственно, но в их тела был помещен полноценный, хотя и реконструированный разум.
Они были ему дороги в бесконечно далекой прошлой жизни. Жизни, которая теперь казалась ему, постчеловеку, сном и миражом, хотя он помнил ее поминутно от самого рождения и мог воспроизвести любой кусок.
Самое высокое здание в городе едва достигало метра в высоту. Но они не замечали отличий, ведь пропорции были сохранены. В нужное время изменение освещения купола регулировало день и ночь. Ночью на небосводе мерцал рисунок земных созвездий, таких, какими они были пятьдесят миллионов лет назад. Если бы в этом мире были нацисты, они были бы как никогда правы со своей "теорией вечного льда".
Он создал копии разумов на основании обрывков - тех следов, которые человек оставляет в инфополе цивилизации: от аккаунтов в древних социальных сетях и полной истории поисковых запросов до видеозаписей семейных праздников. Потом наделил их телами и поселил их здесь, как булгаковский Воланд.
Это был его миниатюрный "городок в табакерке". Можно было сделать еще проще, и заключить их разум в виртуал. Но Странник хотел добиться большего правдоподобия. В любом случае, это ничего ему не стоило. Одну миллиардную от его ресурсов.
Они не старели. После окончания года начинался новый цикл, и они забывали все. За пределами купола был вакуум. Но им никогда не придет в голову поехать дальше своей дачи, например, в другой город.