– Но существует, – продолжал он, – гипотеза, что межзвездное пространство искривлено и неравномерно. Искривлено и анизотропно настолько, что даже отдаленные друг от друга районы космоса могут соприкасаться. Это происходит в другом измерении – в подпространстве, если можно употребить это слово. Можно даже предположить, что все районы космоса соприкасаются друг с другом. Если бы нам удалось пробиться из нашей вселенной в подпространство, и вернуться из него обратно, в произвольно выбранную точку нашей вселенной, странствия со скоростью, превышающей скорость света, были бы возможны. Имелись в виду, конечно, путешествия космических кораблей, но я не вижу причин, почему, собственно, оборудованная планета не может путешествовать таким образом. Конечно, это только теория. Ученые – например, Джон Десмонд Бернал, философы – такие, как Степлдон, я уж не упоминаю о таких писателях, как Стюарт и Смит, давно выдвигали теории о странствующих планетах.
– Теории! – фыркнул Дылда и вполголоса добавил. – Ну и бредни!
– И что же? – Бородач не отступал от Профессора. – Существуют ли какие-то конкретные доказательства, подтверждающие существование подпространства. Может, кто-то уже путешествовал в подпространстве?
Чалма, сидящая рядом с Профессором, с интересом посмотрела на мужчин.
– Нет! Ни малейших доказательств! – улыбнулся Профессор. – Я пытался уговорить своих друзей-астрономов, чтобы они поискали какие-нибудь доказательства, но они не восприняли всерьез моего предложения.
– Интересно, – удивился Бородач, – какие же это могут быть доказательства?
– Я сам неоднократно задумывался над этим, – с гордостью заявил Профессор. – И представьте себе, кое-что придумал. Сила, необходимая для того, чтобы корабль попал в подпространство, а потом выбрался оттуда, должна создавать временные искусственные гравитационные поля. Поля эти должны быть настолько мощными, что будут вызывать видимую деформацию света звезд на заданном отрезке пространства. Я просил знакомых астрономов понаблюдать в безоблачные ночи, не вибрируют ли звезды – конечно, при помощи спутниковых телескопов. Просил я и о том, чтобы они порылись в астрономических архивах, особенно в снимках, – нет ли там доказательств этого явления – звезды, гаснущие на короткое время, либо вибрирующие странным образом.
Худая женщина из второго ряда сказала:
– Я читала в газете о человеке, который видел, как вибрируют звезды. Это было бы доказательством?
– Боюсь, что нет, – улыбнулся Профессор. – Может быть, он просто был пьян? Не нужно слишком серьезно относится ко всем этим россказням.
Пол почувствовал, как у него по телу пробежали мурашки и тут же в руку ему вцепилась Марго.
– Пол, – возбужденно шепнула она. – Ведь Профессор говорит о том, что ты видел на фотографиях.
– Очень похоже. – Пол задумался, пытаясь привести мысли в порядок. – Даже очень похоже. Он ведь употребил слово «вибрирует»?
– Ты знаешь, – сказала Марго, – то, что он говорит, не так уж глупо.
– Опперли считает, – начал было Пол, но неожиданно понял, что Профессор обращается к ним.
– Господа в последнем ряду… прошу прощения, не знаю, с кем имею удовольствие… вы хотели что-то добавить?
– Нет… нет, – медленно ответил Пол. – Мы просто ошеломлены тем, что вы сказали.
Профессор жестом поблагодарил его за признание.
– Врунишка! – улыбнулась Марго. – У меня есть огромное желание обо всем ему рассказать.
Пол промолчал и, пожалуй, поступил верно. Неожиданно его снова охватило сильное, хотя и неясное чувство вины. Он знал, что не имеет права раскрывать секретную информацию, тем более фанатикам летающих тарелок. Но ему было тяжело соглашаться и с тем, что такой человек, как Профессор, ничего не знает о фотографиях.
Мысли его снова вернулись к дискуссии, и по коже опять пробежал мороз. К черту все, происходящее невероятно, но гипотеза Профессора так же невероятно сходится с тем, что показывают фотографии. Пол неуверенно посмотрел на темную Луну. И снова мысленно услышал вопрос Марго: «А если бы звезды сейчас начали вот так вибрировать?»
Покачивающиеся над блестящей поверхностью инея (замерзшего углекислого газа), ловушки для лунной пыли на тонких металлических шестах выглядели, как странные механические фрукты в замерзшем саду. Двигаясь при свете рефлектора, укрепленного на шлеме, Дон Мерриам подошел к первой ловушке. Он ступал предельно осторожно, чтобы не поднять туман отравляющей пыли. Но пару раз его металлические сапоги расшевелили кристаллики сухого льда, которые, правда, быстро осели – явление характерное для пыли и «снега» на лишенной атмосферы Луне. Мерриам взял в руку контейнер, который автоматически отстегивался от ловушки, снял его с шеста и бросил в сумку.