Если магия не дана тебе, значит, тебе в ней нет нужды, думай, изобретай, если хочешь жить, – пронеслось у меня в голове.
– Не предполагал, что заработать сто тысяч золотых будет так просто, – потирал руки начальник охраны.
Прямо на нас из зарослей стали выходить один за другим стражники, и в руках у них были вовсе не катаны, а… железные трубки, нацеленные на меня и моего спасителя.
– Откуда они взяли огнестрельное оружие из Централи? – ни жива ни мертва прошептала я, вцепившись в руку Сорро.
– Ты права, рату Анжелика, – довольная улыбка не сходила с лица противного толстяка, которого я несколько дней назад еще и верным слугой называла. – Оружию из Града не может противостоять никто во всем Инселерде. И используется оно в Хутане для публичных казней. Так что, господин Сорро, вам оказана огромнейшая честь умереть от стальных стволов, сделанных в столице мира.
Я закрыла рот руками. Все кончено, мы погибли. Лучше бы я не шла за ним следом. Поймали и убили бы только меня. А теперь в Инселерде будет одним опасным разбойником меньше! Ой, чего это я переживаю? Ну да, сто тысяч золотых достанется не в казну Нордэрда, а этим религиозным фанатикам с Негара. И изменить я ничего не могу. Благородных рыцарей в близлежащих землях не имеется, спасти меня, кроме этого странника, некому.
Десять бывших подчиненных медленно подняли стальные стволы и прицелились прямо туда, где стояли я, Сорро и толстяк. Последний поднял руку и отошел чуть в сторону, что под прицелом остались только мы с разбойником.
Я зажмурилась и, пока я жива, начала мысленно читать молитвы Единому. Вряд ли мои желания так быстро долетят до Небес, но тексты священных песней облегчали душу. Я понимала, что мы обречены, и еще крепче закрыла глаза. Но вдруг я почувствовала, как ноги отрываются от земли, и что-то несет меня все выше. Вокруг раздаются гулкие хлопки, но это не мешает моему стремительному полету. И только когда поняла, что стою на чем-то твердом, я осмотрелась. Что я ожидала увидеть? Наверное, пустыню, в которой вместо песков и барханов – мягкие облака: голубые, розовые, изумрудные. А рядом со мной, расправив белые крылья, парили бы Единый и его ангелы.
Но я как была в джунглях Негара, так я там и осталась. Только стояла не на траве, а на толстой ветке в нескольких размахах от земли. А рядом со мной… нет, не Бог, и не высший-хранитель, а разбойник Сорро и зеленая длинношерстная нэко (как называли на востоке кошек).
Он с презрением посмотрел вниз, где у ствола валялось несколько продолговатых серых предметов, а стрелки спешно заряжали ружья.
– И это хваленые ружья, сделанные гномами для Централи! Он плюнул на землю.
Из рассказов наставника я знала, как быстро летают железные пули. От них есть одно спасение – спрятаться за скалу. Гипотетически можно бежать, как говаривали мудрецы востока, уподобившись осеннему листу, летящему по ветру. Тогда стрелок не сможет прицелиться. Скорее всего, Сорро и воспользовался этим приемом. Интересно: как он смог прыгнуть так высоко? Неужели взобрался по лианам?
– Нет ни одного оружия, от удара которого я не могу уйти, – вздохнул он, искоса посмотрев на меня.
– Нам надо срочно бежать. – Констатировал он и обхватил меня за талию.
– Руки прочь от принцессы! – я залепила ему хилую, но пощечину.
Он посадил зеленого котенка в карман рубашки и покрепче ухватился за лиану, равнодушно бросив мне:
– Хочешь жить?
– Д…да! – вытаращив глаза от страха, прошептала я.
– Тогда смирись с тем, что придется со мной немного пообниматься. Уговорил, парень с большой дороги.
Что было после – запомнится мне на всю жизнь. Потому что, наверное, ни одна принцесса, кроме меня, никогда не испытывала ничего подобного.
Я летела. В буквальном смысле слова! Воздух ласкал мои щеки, словно шелковая пелена окутывал прохладой мое тело сквозь платье. Спиной я чувствовала, как ровно бьется его сердце, сердце разбойника Сорро. Он так спокоен? Нет, вряд ли. И тут я поняла – он уверен в том, что у него все получится! Одна лиана, другая. Он, словно всю жизнь проведший в джунглях Негара, ловко бросал ту, на которой он прилетел, и хватался за следующую, неподалеку растущую живую веревку.
Обозленные стражники не отставали. Они, рожденные на Негара, с детства учились передвигаться подобным образом. Поэтому стража так быстро и нашла нас, когда мы, мягко выражаясь, гуляли по джунглям от кладбища на север. И теперь преданные усопшему радже слуги настигали.
– Лика, – обратился он ко мне, фамильярно, не «госпожа Анжелика», и опять на «ты», что немного унижало мое высочество, – мне эти дураки очень надоели, а тебе?
Я ничего не ответила. А Сорро и не нужно было: он бросил очередную лиану и прыгнул на первую попавшуюся толстую ветку, перекинув меня через плечо, словно мешок.
– Эй, гадские стражники, – крикнул он на все джунгли, – таких приставучих тварей как вы, я давно не встречал.
Какой он, все-таки грубиян. Но придется потерпеть, потому что сама я с этого острова живой вряд ли выберусь.
– Как я понимаю, дюжина телохранителей дохлого раджи очень хочет, чтоб я надавал им пинков?
И он рассмеялся так, что мне стало жутко. Странный человек меня защищал, ничего не скажешь.
Я резко обернулась на треск. Три моих бывших слуги спрыгнули с лиан на нашу ветку. Не успели телохранители долететь до нас, как раздался свист клинка, вылетающего из ножен, и все трое полетели вниз, найдя в таком позорном отступлении единственный способ спасения от смерти. Вряд ли они после падения не останутся калеками. Бедные негарцы, они погибнут от переломов шеи и спин. Однако поразмыслить о несчастной судьбе религиозных фанатиков мне не дал еще один взмах разбойничьей катаны.
Оставшиеся в живых стояли на ветках размахах в пяти-восьми от нашего дерева, дрожа выглядывая из-за стволов.
– Ну, кто следующий? – крикнул Сорро, но ему никто не ответил. – Тогда у меня нет на вас времени. Ню! Маленькая изумрудная нэко вынырнула из нагрудного кармана хозяина.
– Моя окинэко! – тихо сказал он, и миниатюрное животное спрыгнуло с его плеча. Когда же лапы Ню достигли земли, она была уже в три размаха в холке.
– Ч…что это? – заикаясь от удивления, спросила я.
Кажется, я начинала понимать, каким образом мы очутились на ветке, когда в нас стреляли мои слуги: пока кошка странника принимала свою большую форму, он, взяв меня на руки, быстро бежал, сбивая стражу с толку, а потом, оседлал окинэко, которая подняла нас на несколько размахов от земли. Невероятно! Сказать по правде, у раджи при дворе жили нэки разных мастей, но ни одна из них не могла так легко оборачиваться в окинэко.
Комментировать происходящее неуловимый разбойник, как и следовало ожидать, отказался. Он опять схватил меня в охапку, спрыгнул на спину кошке-оборотню, и животное помчалось прочь с места последней нашей заварушки, довко огибая стволы деревьев.
Теперь мы перемещались по лесу намного быстрее, чем на лианах и, тем более, пешком. Почему Сорро сразу не оседлал свою питомицу, я спрашивать не стала. На этот раз я была уверена, что слуги не настигнут нашу компанию в третий раз.
Разбойник молчал, он сидел, скрестив руки на груди, и не держался за кошку. Экая мальчишеская уверенность. Многим бравым рыцарям у него бы подучиться ребячеству. Подобные выходки приводят принцесс в восхищение. Даже если эти прекрасные особы сидят на той же кошке, крепко обняв своего спутника за пояс, чтоб случайно не свалиться, и чуть не кричат от ужаса.
Ню мчалась очень быстро, как не могут лошади. Сколько размахов мы одолели за те мгновения, что несла нас окинэко – я не знаю, считать расстояния не умею. Хотя, нет, вру, не мгновения. Мы скакали весь день, пока уставшая Ню под нами не превратилась в маленького котенка. Сорро свалился ничком на землю, чуть не врезавшись лицом в толстый ствол. Прекрасной принцессе, то есть мне, досталась мягкая посадка на его тело. Ню, скорбно мяукая, наверное, раздосадованная тем, что не сумела довезти нас до морского берега, сидела на широком листке папоротника.