– Да, все будет в порядке, - сухо ответила я, не спуская глаз с разбойника, жевавшего очередную мясную отбивную.
К обеду нам предоставили галеру с тремя десятками гребцов. В единственную каюту Сунна силой мысли перенес золотой саркофаг с мумией. И когда все было готово, паренек подошел к правителю.
Бородатый малек, одетый в ярко-красный балахон, крепко обнял наследника и сказал ему что-то на ухо. Судя по обескураженному лицу, Сунна, мальчик узнал правду и хотел остаться с отцом, но тот велел двум слугам опустить юношу на галеру, как бы тот ни сопротивлялся.
– Все будет хорошо, Сунна, - крикнула я парню, который уже наполовину раздел борющихся с ним слуг. - Ты ведь уже не маленький, чтобы сидеть дома с папочкой?
Последняя фраза подействовала именно так, как я и ожидала. Парень толкнул в грудь сначала одного слугу, потом другого, и прыгнул в галеру. А когда он остановился напротив меня, то гордым тоном произнес:
– Правильно, Ваше высочество Анжелика, я уже взрослый!
Пока он бравился передо мной, гребцы успели отвезти галеру на такое расстояние, что воришка оказался просто не в состоянии спрыгнуть на землю. А к вечеру он вообще, свыкся с мыслью, что все так и надо.
Сунна очень много времени проводил наедине с Шамсхайятом. Один раз я даже застала его за очень странным занятием: паренек разговаривал с мумией, словно с куклой. Ну, ладно, если его утешают подобные выходки, почему бы и нет.
Алое южное солнце бросало на землю последние лучи, когда я, устроившись на носу, грустно смотрела на окрашенные в кроваво-красный волны западного залива. Я не заметила, как оказалась не одна. Случайно повела рукой, и… уперлась пальцами в твердое бедро. Когда я подняла глаза на соседа, то встретилась с тоскливым взглядом разбойника.
Парень обнял меня и прижал к груди.
– Не надо, Сорро, - я отстранилась.
– Я не нахожу себе места, если ты не рядом со мной, - он потупил взгляд, рассматривая носки собственных сапог.
– Зачем все это… ну, что творится между нами? - я не смотрела в его сторону.
– Наверное, так надо… судьбе…
– Ты меня не любишь, Сорро. Тебе не идет быть слабым.
Чисто из женского любопытства я бросила взгляд в его сторону. И пришла в ужас. Его лицо вытянулось, а на глазах, кажется, блестели слезы. Нет, мне показалось, такой мужчина не мог просто так взять и разреветься, хоть платочек подавай.
– Ты вообще, не любишь людей, - продолжила я. - Ты изменяешь им со смертью.
Эти слова Томойо, адресованные женщиной ее мужу, запали в мою душу. Был ли ее супругом Сорро или кто-то другой - не важно. Но эта фраза как нельзя лучше подходила моему разбойнику.
– Нет, Лика, - он положил голову на мое хрупкое плечо, а я поняла, что как бы тяжела она ни была, мне очень приятно, когда он прижимается ко мне, - я люблю драться со смертью. Но я ненавижу ее. И как-нибудь мы сразимся с ней вместе. С тобой. Правда?
Небывалая уверенность, мне показалось, охватила мою душу, и я выпалила то 'ДА', которое разбойник так хотел услышать. А он еще раз поцеловал меня. Это неправильно. Но мне так нравится прикосновение его губ к моей щеке, меня уже перестает раздражать его грубая щетина, и я так хочу, чтобы наше приключение никогда не заканчивалось, потому что, добравшись до Нордэрда, наши пути разойдутся. Пусть даже к тому времени и отменят награду за голову смелого разбойника, но этому парню никогда не стать благородным рыцарем, и никогда ему не носить щита с собственным гербом, а еще ему никогда не быть моим мужем.
Что-то я размечталась. То ли закат, то ли обнимающий меня мужчина так на меня действовали. То ли тихие взмахи весел нашей галеры… Но я еще так далеко от дома. И, что самое страшное, чем ближе я к родине, тем больше опасностей поджидает меня впереди. И даже свободный некогда разбойник, сделавший одолжение, пообещав проводить дурочку-принцессу до Бата, уже никуда не торопится.
– Томойо - моя сестра, - шепнул мне на ухо Сорро, - а муж ее…
– Эй, голубки, чего воркуем? - услышала я где-то надо мной голос Рэтти, и все мысли о мгновенном возвращении памяти к разбойнику улетучились.
Я подняла глаза и увидела, что наша галера подошел вплотную к 'Огненной Стреле', и штурман была несказанно рада нас видеть. Наши наемники помогли нам взобраться на бригантину, а Сунна, опять же с помощью телепорта перенес мумию с галеры на палубу.
– Так, - руки в боки, Рэтти посмотрела на нашу добычу, - и зачем мне на корабле полупротухший мертвец?
Часть 4. Острова Западного моря
В море жара казалась еще тяжелее, чем в пустыне. Влажный душный воздух давил на плечи и голову, и я ощущала себя погруженной в вязкую массу, из которой не выбраться. И только к вечеру приятная прохлада давала телу немного отдыха.
Наше судно мчалось против течения, устремившегося к южным городам Джанубтераб. И, несмотря на то, что мы шли на полных парусах, нам потребовалось дней семь, чтобы достичь берегов ближайшего острова. Удача сопутствовала нашей маленькой компании, и ветер, казалось, дул именно туда, куда и нужно было Рэтти, но и это не помогало окончательно победить силы природы.
На второй день плавания Сунна решил нарисовать нам новый флаг. У всех нашлись свои причины для ненависти к пиратским парусам Алой Короны. Сразу же, как мы отплыли из Джанубтераб, Сорро безапелляционно заявил о переименовании завоеванного судна.
Нет, он не позиционировал себя пиратом и не хотел становиться морским волком. Но и судно наше он решил назвать не менее гордо, нежели прежде - 'Белой Акулой'.
– Белые акулы, - грустно глядя за горизонт, сказал разбойник, обращаясь то ли ко мне, то ли к Рэтти, - никогда не нападают первыми.
В этом названии был весь Сорро. Двумя словами он выразил свое отношение к жизни и закону. И теперь Сунна, вымазавшись в краске до самых ушей, рисовал на черной материи, что мы вытащили из каюты капитана, большую белую рыбину с острыми зубами. Ню бегала вокруг полотнища, вымазав лапы в краске и оставляя на флаге аккуратные белые кошачьи следы.